Рубрика: Статья

Я сегодня хотел ответить на один из самых важных вопросов в теме Иисусовой молитвы. Один из самых важных вопросов, потому что, если вот здесь будет ошибка, то всё дело пойдет насмарку. Не то, чтобы с нулевым результатом, оно даже может быть с отрицательным результатом. И тогда будет печальная картина, когда человек употребляет искренность, усилия, труды, тратит время, а получает отрицательный результат.

Часто мне задают вопрос: Существует такое мнение в обществе, что от Иисусовой молитвы можно повредиться, можно сойти с ума. Действительно ли это так?»

Да, отчасти это так, если заниматься Иисусовой молитвой неправильно. Любым делом, если заниматься неправильно, то можно иметь отрицательный результат. Также и в деле Иисусовой молитвы. Если нарушать фундаментальные основы Иисусовой молитвы, принципы, то, конечно, можно повредиться. И мой духовный опыт общения с людьми церковными, ищущими духовной жизни, теперь уже не теория, а мой опыт, мне говорит: да, такие случаи бывают. И это печальные случаи, когда человек берется за святое дело и имеет очень плохой результат.

В чем суть ошибки? В том, что люди пренебрегают, сознательно или бессознательно пренебрегают основополагающими принципами Иисусовой молитвы. Вот с чего всё начинается. Эти люди желают сразу ощущений, состояний духовных, переживаний, даров, а наука Иисусовой молитвы, практика, опыт многовековой святых отцов наоборот категорично запрещают желания этих ощущений, переживаний, даров, состояний.

Опыт святых отцов, опыт, который потом и кровью приобретен, призывает в занятии Иисусовой молитвой к максимальной сдержанности эмоциональной части души. Максимальной до того, что некоторым кажется это некрасиво, это невдохновенно, это безжизненно, это мертво. Вот как раз это и есть безопасно, когда святые отцы говорят: держи ум в безвидности, безобразности. Я дальше продолжу, не только безвидность, безобразность, безэмоциональность, бесчувственность, без…, без…, без…Я могу продолжать. Да, это некрасиво, это кажется невдохновенно, скучно, мертво, но вот в этом и есть безопасность.

Человеку, ещё не имеющему опыта различения состояний, различения, в каком духе ты сейчас находишься, в духе разгорячения или действительно в Святом Духе, в покаянии. Обратите внимание, есть такое выражение «дай мне, Господи, покаяние нелицемерное». Смотрите, какая важная вещь, которую сейчас я произнес, – покаяние нелицемерное. Мало кто задумывается, что покаяние может быть лицемерным. Для нас покаяние – это значит правильное состояние. Но святые отцы называют фразу «покаяние нелицемерное». Наше покаяние может быть лицемерным, если оно от эмоционального, душевного разгорячения.

Человек, ушедший далеко-далеко от состояния духовного, живет состояниями душевными, состоянием внешнего сердца. И, конечно, он даже в духовное пространство входит эмоционально. Пусть это будет с добрыми намерениями, самыми благими, но у него нет опыта, и его сердце неглубоко. Поэтому все святые отцы говорят одно и то же: не нужно ничего, ни эмоций, ни впечатлений. Избави Бог от каких-то даров. Ну, какие дары, когда у тебя не выстроилась ещё духовность в элементарных понятиях? Ты как слепой котенок, а пытаешься уже что-то переживать духовно.

Вот в этом, самая главная ошибка, когда люди в Иисусовой молитве начинают искать состояний. Кто-то может мне сейчас возразить: но ведь у святых отцов присутствовали высокие состояния. Да, но у святых отцов была культура духа, которая оттачивалась многолетним опытом. У святых отцов была культура покаяния: «даждь нам, Господи, покаяние нелицемерное». Даже покаяние может быть не духовным, а всего лишь душевным, эмоциональным. Оно может быть не чистым, когда человек со стороны наблюдает своё покаяние, сам себе умиляется. Это покаяние становится смрадом перед Богом, когда человек сам за собой наблюдает, да ещё перед людьми у него происходит это покаяние. Покаяние в Духе Святом совершенно отличается от покаяния душевного, от покаяния эмоций. Слезы духовные очень сильно отличаются от слез душевных, которые ещё очень и очень легкомысленны, очень эмоциональны.

Святые отцы проходили науку покаяния и понимали, что даже в покаянии своём они несовершенны. И поэтому они приобретали покаяние в Духе Святом. Покаяние в Духе Святом очень точное, очень правильное, и это покаяние сопутствовало их духовному росту. Духовный рост должен идти параллельно с наукой покаяния. И одно другое уравновешивает. Если, не дай Бог, покаяние отстает, а духовный рост опережает, происходит дисбаланс и человек переворачивается с ног на голову, становится сумасшедшим при самых благих намерениях. Если его покаяние и все духовные состояния опираются на эмоциональную часть души, впечатлительную, на душевную, это очень-очень нестабильно.

Душевность – это очень нестабильная опора, нестабильный фундамент. Душевность человека мотает справа влево, сверху вниз, потому что душевное состояние очень нестабильно. И поэтому святые отцы приглушали свою душевность, свою впечатлительность. Сокращали её до минимума, чтобы пройти безопасно начальный путь, начальный этап.

Самая главная ошибка – это когда люди не хотят проходить начальный этап в скуке, в некрасивости, в неблагих впечатлениях, в неумилении, вне душевного покаяния. Они хотят питаться душевными эмоциями, согревать своё сердце душевными эмоциями и этим вдохновляться. Но они вдохновляются не в Духе, а всего лишь в душевности. Они не согласны пройти путь некрасивого духовного начала, путь безэмоционального, безвпечатлительного, безобразного, почти умирания впечатлительной части нашей души.

Человеку нужно сегодня, здесь и сейчас. И поэтому, если он не получает, то начинает употреблять искусственные приемы Иисусовой молитвы, нажимать на своё сердце. На внешнее сердце, на сердце эмоций и впечатлений. Они искусственно теребят эти точки, разгорячают их и получают эмоциональную духовность, эмоциональную Иисусову молитву и повреждаются, обязательно повреждаются. В этом суть повреждения.

Да, действительно их начинают посещать какие-то состояния. Духовно опытный человек сразу понимает, что это за состояние. Но новоначальный не отслеживает сути своих состояний, ему кажется, что это уже нечто. И он приходит в первое состояние прелести, которое называется мнением. Мнением о самом себе. Вот у меня уже получается. У меня уже слезы, у меня уже теплота, у меня уже какая-то особенная молитва, я уже что-то слышу, я уже что-то чувствую. Это начало его деградации духовной.

Сначала его посетит мнение о себе. И через это состояние он потеряет благодать Духа Святаго, потому что мнению о самом себе сопутствует гордость, а там, где гордость, там нет Духа Святого. И лишившись Духа Святого, он повреждается, становится слепым, глухим и безумным. И дальше душевная болезнь может перейти в психическую. Избави Бог! Когда-то нам духовник говорил: лучше руку или ногу потерять, только не разум духовный, потому что это уже будет без возврата. Этому человеку никто уже ничего не скажет. Он уже не отдаст своё сокровище, мнимое сокровище. Фальшивое, которое на Страшном Суде рассыпится в прах.

Вот в этом и ошибка: святые отцы призывают к неразгорячению, к неисканию состояний, а человек, приходящий в Иисусову молитву, желает этих состояний. Ищет состояний этих, приобретает и через это повреждается. Но в этом виновата не Иисусова молитва. Принцип Иисусовой молитвы другой. Принцип Иисусовой молитвы – умертвить свою душевность. И пройдя точку смерти душевности, потом следует выйти в духовное пространство, уже в духовность и не тащить в духовное пространство свои эмоции, свою душевность и умиление, свои какие-то нездоровые психические состояния.

Ни в коем случае не нужно спешить, желать этих состояний. Всё придет в своё время. Пусть это будет долго, но это будет безопасно. Постепенность безопасна. Ускорение шага всегда опасно. Конечно, у святых отцов мы читаем такие рекомендации: чтобы взогреть своё сердце, нужно немножко нажать на точки покаяния, страха Божия, умиления, но я думаю, безопасней было бы вообще никуда не нажимать. Вообще даже эти струнки души не возгревать. Делайте сухо. День, месяц, год, десять лет. Делайте и делайте, делайте, не желая, не ища этих состояний. Когда посетит Господь, тогда это будет очень объективно, реально. А самое главное, что это будет правда.

От Иисусовой молитвы не сходят с ума, если ей занимаются, соблюдая правила Иисусовой молитвы. Правила фундаментальные. И наоборот, если нарушают эти правила, то да, можно повредиться и можно сойти с ума. И это будет печальный результат. Но это не значит, что не нужно заниматься Иисусовой молитвой. Иисусова молитва по-другому называется умным деланием. То есть само понятие говорит о том, что мы что-то пытаемся сделать с нашим умом. Умом рассеянным, блуждающим, безумным. Мы сами себе часто говорим: Почему я это сделал? Что я вчера был безумный, слепой, глухой?» Это говорит о нашем повреждении ума.

Так вот, когда Иисусова молитва делается правильно, как положено, она трезвит ум. Когда это умное делание, а не душевное делание; когда это сердечное делание, но не эмоциональное делание, не делание в области чувств, эмоций, страстей; когда сердечное делание – это делание в глубоком сердце духовном, а не во внешнем эмоциональном, не во внешнем сердце, сердце страстей и эмоций. Тогда это приносит очень хороший плод. Вот посмотрите даже какое слово святые отцы употребляют «трезвение».

Современный человек похож на пьяного человека. Он нетрезвый умом. Человек, занимающийся Иисусовой молитвой, неправильно опирающийся на душевность, тоже становится нетрезвым человеком. Так вот, если правильно человек занимается Иисусовой молитвой, у него происходит трезвение, протрезвение. Его ум начинает работать очень лаконично, точно, просто. Он видит черное, белое, да и нет. Он из безумного, нетрезвого состояния приходит в трезвое, разумное. У него появляется дар рассуждения, рассуждения не от рассудка, а потому что его чистый ум видит суть вещей. Ему не нужно нажимать на точки покаяния, возгревать себя покаянием. Когда ум станет трезвым, он трезво покажет твоё поражение, насколько глубоко твоё грехопадение. Тогда ум покажет сердцу глубину грехопадения и сердце естественно заплачет, его не нужно будет искусственно как-то разгорячать ни на плач, ни на покаяние, ни на умиление. Когда трезвый ум трезво видит Бога, он естественно умилится. Не нужно будет употреблять искусственные упражнения, чтобы как-то сердце стало теплее, эмоциональнее, в добром смысле в кавычках. Всё придет естественно, когда ум протрезвится. А ум протрезвляется, когда мы уберем эмоции, чувства, впечатления. Это пьянит человека.

Преждевременные духовные дары опьяняют человека, он становится сумасшедшим. Но люди не соглашаются на этот путь, потому что этот путь некрасивый, сухой, долгий. А хочется быстро, эмоционально, ярко. Но все святые отцы всегда были против этого пути. Мы читаем книгу «Откровенные рассказы странника», и нас подводит быстрое получение странником духовных даров. Но это книга, там очень много хорошего, очень много опытного, но вот эта деталь очень часто подводит новоначальных, тех, которые кидаются сломя голову в пространство Иисусовой молитвы. И повреждаются, сразу желая быстрых состояний, каких-то результатов.

Почему-то, когда мы читаем про Иосифа Исихаста, нам западают в сердце эмоциональные моменты его состояний духовных. И мы как-то пропускаем, что эти состояния он получил долгим кропотливым трудом, сухим, некрасивым, потом и кровью. Самый печальный момент, что те люди, которые занимаются Иисусовой молитвой неправильно, своим результатом потом хулят это святое делание. И другие, смотря на их отрицательный результат, хулят не их, а само делание Иисусовой молитвы. Они говорят, что это неправильный духовный путь. Путь, который ведет к отрицательному результату.

Не Иисусова виновата, а неправильное использование её. Неправильная практика Иисусовой молитвы сводит людей с ума. И наоборот. Если человек идет правильно, закономерно, так, как выстроено святыми отцами, да, он не получит быстрого результата и этот его результат будет постепенный, но очень стабильный, уверенный и хороший, благой.

Богу Нашему слава, всегда, ныне и во веки веков!

Протоиерей Сергий Баранов
14 апреля 2024 г.

Сегодня первое евангельское чтение было о том, как мужчина привел сына своего к Господу, чтобы Господь исцелил его. Этот сын страдал недугом беснования. Согласитесь, лучше самому болеть, нежели дети болеют. Самая-самая большая скорбь – это когда дети болеют или, не дай Бог, хоронить своих детей. И вот этот исстрадавшийся отец подходит к Господу и говорит: «Я уже просил твоих учеников и апостолов, и они не смогли исцелить его. Я прошу Тебя решить эту нашу скорбь, избавить нас от этой беды». И тогда Господь спрашивает: «Давно ли это у него происходит?» Отец больного юноши отвечает: «С детского возраста. С самого детства он болеет припадками беснования».

Мы понимаем причину всех наших болезней. Когда Адам с Евой жили в раю, они не болели. Они не страдали. Они наслаждались мирной, тихой жизнью, трудились, возделывали рай. Были в общении с Господом. И ни скорбь, ни теснота их не посещали. Но после грехопадения люди начинают болеть и умирать. То есть мы понимаем причину всех наших страданий – грех.

Но возвращаюсь к вопросу Господа: «С какого возраста у него это случилось?» С детского. Сразу возникает вопрос: ну, какие грехи могут быть у ребенка? Он только недавно родился. Он ещё не успел ничего наделать. Но ребенок сопричитается греху ещё до рождения. Девять месяцев он развивается в утробе матери, и девять месяцев он живет её ощущениями. Он не только пуповиной к ней привязан, он привязан к ней всеми своими нервами, всей своей силой души. И всё, что в эти девять месяцев переживает мать, переживает и ребенок. В эти девять месяцев мать гневается? – Гневается. Завидует? – Завидует. Тщеславится? – Тщеславится.

Всё, что присуще человеку после грехопадения, мать девять месяцев носит в себе и это невольно передает своему ребенку. Неслучайно в церкви есть такая духовная традиция: когда мать понесла чадо, с первой недели, как она только почувствовала, что там в ней уже есть жизнь, мужчина и женщина расходятся по разным спальням, чтобы ребенок не чувствовал ничего, никаких переживаний. Это непросто, но это реально. Наши предки так жили, так есть, это реально.

Ребенка нужно максимально питать миром, спокойствием, молитвой. Мать причащается, и ребенок причащается, потому что у них в это время одно кровообращение, одна нервная система, завязанная через пуповину. И поэтому не то, что с детского возраста, но ещё до рождения ребенок бывает уже сопричастен греху в полной мере.

Он всё это переживает, все детали греха, все тонкости, все нюансы. И поэтому, когда он рождается, мы смотрим на невинное дитя, его никто ещё не учил греху, он нигде ничего не видел, нигде ничего не прочитал, а уже лежит, ножками, ручками сучит, требует своего, капризничает. Он уже ведёт себя плохо. Потому что в нем всё это уже есть, он родился уже с этим. Мать наградила его и своей группой крови, и своей испорченной кровью, она его уже заразила во чреве своем. Она его уже заразила. И мать, и отец.

И обратите внимание, что апостолы не могут исцелить его. В сегодняшнем Евангелии этот бедный отец спрашивает: «Почему твои ученики не смогли исцелить его?» В сегодняшнем Евангелии, которое мы читали от Марка, говорится: этот род исходит только молитвой и постом.

А в другом Евангелии говорится более точно. Апостолы были в недоумении, они уже творили много чудес, и вдруг в этом случае у них осечка. Они подходят к Господу уже наедине и спрашивают: «Почему мы не смогли в этот раз исцелить?» И Господь отвечает более глубоко, более точно: «По неверствию вашему». А потом Он уже добавляет: «Этот род исходит, исцеляется только молитвой и постом». Неверствие…

Отсутствие веры исцеляется молитвой и постом, то есть духовной жизнью. Я бы сказал: не только молитвой и постом, а всем образом духовной жизни. Мы иногда так наивно подходим к таинству веры. Нам кажется, что мы вошли в храм – и уже верующие. Испытайте свою веру точкой скорби – и ваша вера рассыплется.

Когда мы не понимаем Бога и говорим в отчаянии, даже в противоречии Богу: «Почему? Я же прошу Тебя?» В ответ в этот момент испытывается наша вера. Ты веришь в Бога только в момент благополучия. А в момент скорби твоя вера вдруг раз! И рассеялась, как дым. Значит, это была не вера. Это было что-то очень относительное, зыбкое. Настоящая вера всегда остается верой. И в момент благополучия, и в момент скорби, и тогда, когда ты вообще не понимаешь Бога. Не понимаешь Бога, но веришь Ему, что Он лучше тебя видит ситуацию, что Он – великая любовь, великое благо, великая премудрость, и что всё в Его добрых и отеческих руках. Такую веру очень непросто иметь. Такая вера приобретается потом, скорбью и кровью. Чем человек больше терпел, тем крепче его вера. Неслучайно Господь призывает учеников: «Хочешь быть моим учеником – бери крест, следуй за Мной!»

Несением креста, во-первых, испытывается твоя вера, а, во-вторых, укрепляется. Нельзя себя убедить в вере. Уговорить, обмануть, что ты верующий, можно. Но придет точка скорби, точка отчаяния – и твоя вера испарится. Вера – это чудо. Вера – это Таинство. Ты не можешь объяснить даже, что это такое, как это к тебе пришло. Ты просто констатируешь факт: «Верую, Господи, очень крепко верую». А до этой точки ты всё время в церкви вопиешь, как вот этот отец: «Верую, Господи, помоги моему неверию!» То есть, какая-то чуточка предзачатной веры во мне есть, но окончательная вера – от Твоей благодати. Вот Ты пошлешь на меня Духа Святого, и Он меня просветит. Что со мной произойдет? Я даже не понимаю, что это. Но вдруг я становлюсь очень убедительно верующим. Верую, Господи, помоги моему неверию. Мне нужна в этой моей вере Твоя часть. Моя часть очень ненадежная и зыбкая, поэтому помоги, Господи, моему неверию.

К сожалению, об этом мы можем говорить с печалью, со слезами, потому что в этом состоянии мы бываем даже, когда пятьдесят лет в храм ходим, а то и всю жизнь. Часто у нас бывает какая-то несовершенная вера. Сегодня веруем, завтра не веруем. В этой ситуации доверяемся Богу, в другой не доверяемся.

Так вот, если Бог посетит, происходит просто чудо. Просто ты веруешь без рассуждения, без объяснений, без углубления в какую-то философию. Я верую! И вот с такой верой можно идти даже на крест, даже на смерть. Эта вера, как фундамент, непоколебима.

Господи, дай нам веру! С верой так легко жить. Я не говорю, что верующему человеку не сопутствуют скорби. Это какая-то фантазия, что вот человек покрестился, ходит в храм – и у него все скорби и недоразумения сразу отошли. Да их может быть даже больше. Отношение к этому становится другим. Ты просто веруешь, что Бог послал, значит, так и надо. И Бог согреет твое сердце, укрепит, и ты вытерпишь, вынесешь и пойдешь дальше. Такие сладкие слова. Не просто Иисусе, а Иисусе Сладчайший, спаси нас!

Протоиерей Сергий Баранов
14 апреля 2024 г.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Думаю, сегодня каждый отчасти почувствовал, что служба в это Благовещение особенная. Лично для меня она особенна своей тишиной. И тишина какая-то особенная. Когда беда к Орску ещё только подступала, на улицах было очень много людей, которые ходили на дамбу, смотрели, как прибывает вода. И всё это было очень динамично, как-то шумно. Но вот люди начали терять свои дома, имущество, хозяйство… И эти люди как-то необычно затихли, как будто немножко надорвались. Они уже не обсуждают, не любопытствуют… Беда и скорбь чуть-чуть надломили их.

А потом всё больше и больше: ещё одна улица, ещё одна, затем весь Старый город затопило… Всё больше и больше людей стало приходить в эту тишину, тишину трагедии, тишину скорби. А на сегодняшний день, мне кажется, уже весь город затихает. Нам приходят новости, что это не конец, что ещё что-то впереди. И поэтому, наверное, весь город затихает и как-то начинает вдумываться в происходящее. Первый ажиотаж впечатлений проходит, на смену ему приходят молчание, тишина и ожидание. Люди затихают в ожидании завтрашнего дня.

Сегодня мы празднуем святой праздник – Благовещение Пресвятой Богородицы. В событии Благовещения многие обращают внимание на то, что Архангел Гавриил возвестил Богородице о чести быть Матерью Божией. Наш грубый человеческий рассудок выхватывает именно это и чаще всего на этом останавливается. Но Предание Церкви говорит, что Архангел Гавриил возвестил Ей не только о чести, а сказал всю историю, которая будет, вплоть до распятия, смерти и погребения. И не случайно евангельские слова из уст Симеона Богоприимца звучат так: «И Тебе Самой оружие пройдет душу». Поэтому Пресвятая Богородица изначально несла в Себе не только весть о Своей Богоизбранности, о чести. Она изначально понимала, чего эта честь будет стоить.

У нас остались описания Пресвятой Богородицы, отцов Церкви, которые жили в одно время с Ней. И в числе прочих описаний говорится, что Она была очень тихая. Это были природные особенности Её души: тихость, скромность. Но наверняка в Её тихости была ещё трагедия, которую она несла вперед, на тридцать три года вперед. Тридцать три года Она несла тему этой трагедии, так как знала, что впереди. Знала, что после «осанна» будет «распни». Наверное, великая скорбь, которую она несла, тоже заставляла Её замолчать в эмоциях и впечатлениях. Когда человек несёт память о скорби, он затихает. Он замирает в предощущении того, что будет впереди. Пресвятая Богородица тридцать три года несла это слово в Себе: «Тебе же Самой оружие пройдет душу». Но любой матери легче самой умереть, нежели хоронить сына. Так вот это оружие было самое страшное. Было страшнее Её собственной смерти. Она несла предощущение смерти Своего Сына, Божественного и Любимого, и по человечеству, и в духовном плане. И это заставляло Её быть тихой, молчаливой, скромной.

Хочу вернуться к человеку. Хочу вернуться к каждому из нас. Мы очень легкомысленно живем. В нас нет вот этой истории вперед. В нас нет предощущения нашей собственной смерти, что когда-то нам придется умирать. И в нас нет предощущения, что в этом отрезке до нашей смерти будет всякое. Почему-то мы упорно верим в хорошее. Сирены звучат, МЧС говорит: эвакуируйтесь, а мы упорно веруем в хорошее. Пока уже не придется эвакуироваться с угрозой для жизни.

И так вся наша жизнь. Всё будет хорошо… А кто тебе сказал, что будет всё хорошо? Ну кто тебе дал бумагу, в которой стоят печать и роспись, что всё будет хорошо? Бумага эта или сгорит, или потонет. И будет так, как будет. Как Бог даст. Мы думаем, что проживем долгую, благополучную жизнь, в которой не будет никаких скорбей и недоразумений. Мы рожаем детей и думаем, что они будут нам только радостью. И даже не предполагаем, что они будут болеть и, не дай Бог, умирать раньше нас. Мы думаем, что они будут послушные, добрые и не ожидаем, что в переходном возрасте, а может быть и дальше, они могут доставить нам много боли. Нам кажется, что мы обустроили свой быт, всё рассчитали, всё отложили. Но в одну ночь можем всё потерять, как в Евангельской притче о богаче.

Помните? Богачу случился богатый урожай, он забил свои житницы на много лет вперед и говорит душе своей: «Ешь, пей, веселись, у тебя на много лет всё предусмотрено». И Бог ему говорит: «Безумный! В сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет.

Христианам известна такая фраза: «Помни последняя своя и не согрешишь». Помни, что каждый день – это очень зыбко. Завтра может настать, а может и не настать. Помни об этом. И тогда, если завтра придет скорбь, она не заставит твоё сердце врасплох. Она не ввергнет тебя в отчаяние, потому что ты всё это предполагал. Это естественный ход твоей жизни. Ты будешь справляться с завтрашней скорбью тихо, спокойно, мудро и будешь начинать заново. А вот те, кто не предполагал, для них скорбь может перейти точку отчаяния и войти в фазу невозврата. Человек опустит руки и уже их не подымет.

Христиане всегда помнят, что в земной жизни всё очень зыбко. И христиане всегда очень мудро проживают эти времена. Очень мудро, спокойно, с молитвой, с надеждой на Бога. А Бог дает трезвый разум, спокойствие, чтобы действовать правильно, чтобы не наделать глупых дел в ажиотаже. Смотрите: Пресвятой Богородице говорят страшные слова: «Тебе Самой оружие пройдет душу». И как Она проживает Свою жизнь? Она как была от своего рождения тихая, мирная, спокойная, такой же осталась в ожидании этой великой трагедии. И такой же Она осталась и после смерти Своего Сына и вознесения на Небо. Господи, Пресвятая Богородице….

Отчасти нас успокаивает, когда есть телефон милиции, МЧС, пожарной службы. Но больше всего успокаивает, когда у тебя есть в запасе такие слова: «Иисусе мой, помоги мне. Пресвятая Богородице, Матушка, дорогая, помоги мне». Знаете, я может быть, нескромно сейчас открою вам такую деталь. Вчера вот эта икона оставалась в затопленной Покровской церкви, где было по пояс воды. Там висят старинные иконы. Престол стоит, на котором служилась Литургия. И, вроде бы, смириться, а я никак не могу успокоиться. Вот эту икону я очень люблю. Её всегда выносили в Орске в праздник Благовещения. А вчера она была там, в потопе, в алтаре. И тогда я купил штаны по грудь резиновые, надел их и пошел туда.

И вот иду: вода до колена, вода до пояса, вода по грудь. Уже остается сантиметр до края моих штанов… А там на перекрестках такое сильное течение, что меня сбило и я нырнул. И все эти мои штаны наполнились ледяной водой. А «Покровка» уже совсем близко: метров сто. И одна мысль человеческая мне говорит: «Возвращайся, это невозможно». А другая мысль говорит: «Пресвятая Богородица, прошу, ну помоги Ты мне, я верю, что Ты мне поможешь». Пошел другой улицей. Дохожу до храма – вода опять по грудь. Уже повис на заборе и возвращаться бы надо, но «Покровка» уже совсем близко, и там висит вот эта икона, которую я люблю… Говорю: «Пресвятая Матушка, Матушка, Матушка…» И тут идет лодка. Какой-то мужчина взял меня и довез до «Покровки».

Захожу в храм, там вода по пояс. Вижу висит много старинных икон в воде и среди них эта… Я смог вынести только её одну.

Вот такое для меня было вчера маленькое чудо. Маленькое чудо моей собственной веры, потому что много раз меня посещала мысль: «Вернись, это невозможно. Это невозможно, там дальше воды уже по шею». И вдруг, вот в самый последний момент опять говорю: «Пресвятая Матушка, Матушка, Матушка…» И всё произошло. И сегодня Она с нами, Великая Гостья. Пресвятая Богородица, помогай нам! Иисусе Сладчайший, спаси нас! Вопреки всему, с праздником вас!

У кого-то затопило дом, пропало имущество, но у нас остались руки и ноги. Слава Богу! Всё восстановим и будем жить дальше. Но самое главное – помните, что за потопом может случиться пожар или цирроз печени, или что угодно. Помните о той последней точке, которая так важна. После нашей смерти мы должны перейти к Спасителю и Пресвятой Богородице и быть там. Если мы там не будем, то всё благополучие, что имеем здесь, ничего не стоит. С праздником!

Протоиерей Сергий Баранов
7 апреля 2024 г.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня окончилась первая неделя Великого поста. В эту неделю Церковь празднует Торжество Православия. Торжество Православия над ересью. Торжество иными словами можно перефразировать как «победа». Когда-то Церковь Христова победила окончательно ересь иконоборчества и утвердила правильное исповедование веры Христовой, которая заключается в Символе веры, и которая непоколебима, неизменяема.

Сегодня Церковь Христова победила, но победила вопреки. Две тысячи лет существует Православная Церковь, и две тысячи лет она побеждает вопреки. Почему я употребляю слово «вопреки»? Распятый на кресте Иисус Христос победил. Ад ликовал, все силы адские ликовали, что они якобы победили Сына Божия. Они смутили умы людей, сердца людей. Они так смутили тех верующих людей, законников и фарисеев, израильтян, так смутили, что те отдали им свои руки для этого злодейства.

Израильтяне распинают Господа. Господа, Который буквально несколько дней назад исцелял их больных, прокаженных, возвращал зрение, умножал хлеба. И вдруг эти же люди сегодня его распинают. И не просто распинают, они ещё оскорбляют Его. Стоя под Крестом, когда Он в нечеловеческих муках умирает, они позволяют себе такую хулу: «Врачу, исцелися Сам» и плюют на Него. До какой степени безумства надо дойти, чтобы не сочувствовать даже умирающему, пусть даже человеку, которого ты не понимаешь!

Ад ликует. Он добился того, чего хотел. Ад ликует и не подозревает, что прямо с Креста Христос пойдет именно в ад. Пойдет именно в ад и заберет всех ветхозаветных праведников. Уничтожит, расточит оковы, которыми эти праведники были связаны. И великое торжество адских сил вдруг оборачивается великим отчаянием. Отчаянием до истерики. Они ошиблись. Они думали, что победили.

Это было в самом основании нашей Церкви. Но и дальше всегда было именно так, всегда было вопреки. Почему так было? Потому что сама наша вера христианская, вера любви понуждает нас к долготерпению, к непрестанному прощению. Ещё потерпим, ещё потерпим, ещё потерпим. И адские силы, и те силы людские, которые безумствуют, вдохновлены адом, не понимают, что наше «потерпим» – это как сжимание пружины. Пружина сжимается, сжимается, сжимается… Но потом она разожмется вовне.

Очень печально, что сейчас некоторые русские люди (большая часть – это молодые люди) вдруг заболели каким-то древним русским язычеством. Они говорят, что вера предков наших дает нам силу, а христианство – это религия слабых. Эти молодые люди, наверное, совсем не учили в школе историю. Они не знают таких имен, как Александр Невский, православный, Дмитрий Донской, православный, Александр Васильевич Суворов, православный, святой адмирал Ушаков, православный, и даже последний наш Жуков тоже был православным. Это были слабые люди? Это были великие люди! Основанием их мощи и силы в первую очередь было безгневие. Они побеждали не истерично, безгневно, они побеждали в правде, спокойно, решительно и несокрушимо.

Сатана – личность ослепленная. И как ослепленная личность он смотрит только себе под ноги. Он не может смотреть на перспективу. Ему кажется, что сегодняшняя сиюминутная победа для него окончательна. Он даже не подозревает, что все мученики, за все времена Православия замученные беснующимися людьми, вдохновленными силами ада, все эти мученики принимали смерть и входили в Свет Божества. И этот Свет усиливали и прогоняли тьму.

Сегодня кто-то торжествует, что он победил, а завтра он будет в аду. А тот, кого он победил, будет уже сегодня в раю. Всё очень относительно. Когда-то Эйнштейн сказал, что всё относительно и время относительно. В связи с тем, что время относительно, каждая победа сиюминутная – это большой вопрос. Есть в народе поговорка «ещё не вечер…» Посмотрим, что будет завтра. А завтра – это не только в этом коротком отрезке нашей жизни. По большому счету завтра – это то, что будет в Вечности. Вот это будет завтра определенно, объективно и уже незыблемо.

Всё, чего касается время в период нашей жизни, всё изменяется. То туда, то сюда. Почему Господь говорит: «В чём застану, в том и сужу»? Это будет момент истины. В каком состоянии человек умирает, он это состояние несёт с собой из времени в Вечность. Туда, где нет уже времени, где нет изменения. Поэтому нам нужно переступить порог смерти во Христе! И тогда мы будем вечно со Христом! А кто переступает порог смерти, осатанев от безумия, тот несёт туда с собой своё состояние. Останавливается время, переходит в Вечность, и это замирает на веки вечные.

Сегодня мы празднуем Торжество Православия. Будем помнить, что все наши победы всегда были во Христе. Наши предки, отцы, деды, прадеды – все побеждали во Христе! Если человек, сражаясь с другим, начинает истерить, злиться, заводиться, он уже проигрывает. Вера Христова всегда давала нам сердце спокойное, трезвое и мужественное. И поэтому две тысячи лет с нами всё время воевали, но никто нас никогда не победил! И не победит, если мы будем во Христе! Оценивайте победу всегда на перспективу. Важно не сегодня, а как будет завтра.

Богу нашему слава! Всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Протоиерей Сергий Баранов
24 марта 2024 г.

Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодняшняя неделя называется Неделей о блудном сыне. Уже в воздухе витает предчувствие Великого поста, этакие великопостные нотки. И вчера на вечерней пели уже постовые песнопения, и сейчас. Всё нас приближает к Великому посту. Не хочу, чтобы Великий пост у вас ассоциировался с ограничением в пище. Великий пост должен ассоциироваться с покаянием. Первое, что должно коснуться сердца, – это покаяние. И сегодняшнее Евангельское чтение – подготовительное к Великому посту. Чтение о покаянии, чтение о блудном сыне.

История такова. У отца было два сына. Один безумный сын, лишенный разума, попросил: «Дай мне мою часть имения». Наверняка отец наперед всё видел и понимал. Наверное, говорил: «Сынок, ты еще не способен самостоятельно распоряжаться имением». Отец наперед знал, что сын всё по ветру пустит, но смирился и отдал. Так и вышло: сын потерял всё, что отец трудом добывал, свою третью часть имения. Отец смиренно отдаёт, а сын теряет, оскверняется в пьянстве, в блуде, расточает всё имение, доходит до полной потери имения, до полной нищеты, до той точки нищеты, что кушать нечего, даже хлеба. Он нанимается пасти свиней, и единственная его корысть – у свиней пищу воровать и есть, чтобы не умереть с голоду. Потом сам себе говорит: «Что же я здесь свиную пищу ворую, а у моего отца даже рабы живут досыта. Пойду вернусь уже не как сын, а как раб». Возвращается, отец его принимает.

Обычно личность блудного сына Церковь воспринимает в каком-то отрицательном виде, в нарицательном. «Блудный сын» – это выражение нарицательное. Я вам честно скажу: для меня блудный сын – это великолепно по конечной его точке. У него хватило ума на покаяние. Вся жизнь безумная, но хватило ума, чтобы признать: я на уровне свиней. Многие ли из нас могут позволить себе такую роскошь – признать: я со свиньями живу, я один из них. Сомневаюсь, что кто-то из нас может позволить себе совершить такой подвиг. Обычно до самого конца у нас оправдания: я не виноват, это не я, это обстоятельства сложились так, это блудницы меня совратили, это алкоголики меня потянули….

Вот до самого конца у каждого из нас обычно есть хоть часть оправданий. Как бы я хотел поцеловать сейчас этого сына блудного, у которого хватило мужества. Ума не хватило, чтобы сохранить отцовское наследство, ума не хватило, чтобы честь отца сохранить, честь семьи, потому что он позорил отца. Но у него хватило ума сказать: «Я хуже свиней». Как бы я хотел обнять и поцеловать этого блудного сына.
Традиционно он для всех из нас ничтожество, имя нарицательное «блудный сын». А кто из нас может повторить его подвиг смирения? Кто из нас может признать коротко и безоговорочно: «Да». Без вот этих сопутствующих: «Но у меня были причины, на меня влияли обстоятельства, люди». Обычно так всё и происходит. Как редко бывает покаяние короткое и определенное: «Да, простите». Господи. Кто из нас не грешил? Сейчас будет лес рук, если я спрошу. А я бы вам навстречу сказал: «Вспомните свои исповеди, кто из нас не грешил? А кто из нас лучше блудного сына? Обстоятельства не сложились. Но чаще всего: это не я, это обстоятельства, я не такой».

Хочу это Евангельское событие связать с другим Евангельским событием о блуднице, которая приблизилась к Господу. И сразу фарисеи начали осуждать: «Разве в Нем нет проницательности, разве в Нем нет прозорливости, разве Он не видит, кто к Нему приближается? Да она просто своим положением Его оскверняет, приближаясь к Нему, почему Он допускает ее к Себе, она же блудница?».

И Господь вот этим «чистым, достойным» в ответ задает вопрос: «Скажи Мне, два человека были должны заимодавцу, один 50 динариев, а другой 5 динариев, и обоим отпустил, скажи, кто из них больше возлюбит его?» И даже вот этот черствый человек вдруг говорит: «Тот, которому больше отпустил». И Он говорит: «Симон, Я зашел к тебе в дом, ты Мне даже ноги по восточному обычаю не помыл, а она слезами омывает мне ноги и власами своими отирает. Кому больше Бог отпустил, тебе или ей?» Конечно ей, потому что в ее совести было понимание глобальности своего падения. А ты благочестивый человек, тебе даже отпустить нечего, ты ни в чем не виноват, ты всегда прав, ты всё исполнил, все, что должно, и ты самодостаточен, тебе даже отпустить нечего, и поэтому у тебя даже не возникает благодарности. В церковь жертвовал, на службы ходил, исповедовался, причащался. Тебе даже на исповеди сказать нечего, вроде бы все исполнил. Но если бы Дух Святой просветил твой ум, тебе бы нужно было начать с высокомерия: прости меня, Господи, я думаю, что я такой великий человек. Ты такой же, как она. Нет, ты хуже её, потому что при той же расположенности ко греху, как и у нее, ты еще лицемерно считаешь себя выше её, достойнее её.

Нарицательное имя «блудный сын» – это для тех, кто в церкви чего-то достигли. А тот, кто от исповеди к исповеди плачет о своих грехах, блудный сын как пример для подражания. Для подражания прийти в себя и вернуться к Отцу. Сегодня какая-то очень тонкая, теплая тема. Почему-то я больше восторгаюсь не великими людьми, а теми ничтожествами, которые прошли через свое ничтожество и позволили себе признание, во-первых, а потом – покаяние. Это настолько драгоценно!

Богу нашему слава всегда, ныне и присно и во веки веков!

Протоиерей Сергий Баранов

Троицкий храм Иверского женского монастыря г. Орска
3 марта 2024 г.

Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!

От Бога в нашу человеческую природу вложены чувства, которые трогают, беспокоят силы души. Мы чувствуем, когда поступаем неправильно, и через совесть чувствуем сигнал неправильного поведения. Мы чувствуем свою ограниченность, свое несовершенство, и это вложено в нас Богом, чтобы мы правильно действовали в этой жизни. Но часто сатана входит в эти силы души и, паразитируя на них, начинает их усугублять. Чувства нашего несовершенства он усугубляет до ущербности. Чувство вины он доводит до депрессии, до болезненных состояний. И этим самым он парализует человека, вводит в отчаяние. Так что вроде бы человек и кается, но кается в признании своего греха, а дальше ничего не происходит. Потому что дальше сатана усугубил и парализовал нас в отчаяние, мы опустили руки и дальше ничего не делаем.

Сегодня в Евангельском чтении мы вспоминаем мытаря Закхея. Это маленький ничтожный человек и по росту, и по виду, и по внутреннему состоянию. Это мытарь, который собирает налоги со своего народа. И вот как традиционно действует сатана. Приходит Христос, толпа народа… Сатана внушает Закхею: я же меньше всех ростом, я все равно не протиснусь, я все равно ниже всех, я ничего не увижу, я не смогу подойти, толпа меня оттеснит. Потом еще больше, глубже: да я же ничтожество. Вдруг сейчас подойду, а Он скажет: «Отойди от Меня, ты ничтожный человек, не оскверняй Мою святыню своим ничтожеством».

Но в этом человеке живет здоровый дух. Вопреки его ничтожеству – ничтожеству его роста, ничтожеству его положения, ничтожеству его внутреннего состояния – в нем живет здоровый дух. Несмотря ни на что, вопреки всему он употребляет усилие и ищет средства: я мал ростом, но полезу на дерево и с дерева увижу.

Смотрите, какое вдохновение, какое дерзновение этого маленького человека: лезет на дерево, чтобы увидеть Господа. Никто из всех тех достойных, которые вокруг Господа, не сподобляется таких Его слов: «Закхей, спускайся, сегодня Я обедаю у тебя». Господь выбирает самого ничтожного, самого маленького, но самого дерзновенного, который действует вопреки своему ничтожеству. Его любовь превозмогает его гордость, его мнительность, боязнь того, что вдруг его отвергнут. Его любовь всё превозмогает. Он карабкается на дерево и слышит такие слова: «Вот у тебя Я сегодня и отобедаю». И заходит к нему.

А те «благочестивые» в кавычках начинают смущаться: почему не у нас, ведь мы более достойны, чем этот нехороший человек, ведь это мытарь. Они начинают смущаться, и даже их смущение действует в сторону Господа: а что Он не видит? Ведь Он должен видеть, ведь Он должен быть сердцеведец, ведь Он должен быть прозорливец. Неужели Он не видит, к кому Он идет, кого Он предпочитает нам.

Мы видим, что любовь Божия предпочитает смиренных и им дает благодать. Как говорит Священное писание: «На кого воззрю? Только на кроткого и смиренного, и он получит Мою благодать». В других религиях благодать получают достойные, а в Православии получают благодать смиренные.

Сатана всегда старается усугубить. Усугубить наше покаяние, усугубить видение наших грехов и довести нас до отчаяния, парализовать нашу деятельность, чтобы наши руки опустились. Я понимаю, когда в покаянии опускаются глаза, опускается голова, человек стесняется сам себя, стыдится сам себя. Глаза могут опуститься, голова может опуститься, но руки не должны опускаться, должны действовать, ты должен действовать. Если у тебя не хватает мужества, внутренних сил лететь к Богу – беги. Не хватает сил и мужества бежать – иди. Не хватает мужества идти – ползи. Если нет даже сил ползти – ляг в сторону Христа, в сторону Него головой ляг и возопий: Иисусе, Иисусе, Иисусе, Иисусе. Если даже нет сил даже на это – просто смотри в Его сторону, Он тебя увидит.

Как часто мы не чувствуем друг друга и не чувствуем ситуацию? Вот кто-то бахает дверью, бахает, бахает, бахает и не чувствует, что мешает нам. Потерпеть? Потерпим. Но каждый из нас должен быть деликатен, каждый из нас должен чувствовать. Чувствовать не только себя, но и то, что рядом люди стоят. Мы должны чувствовать, что на Божественной литургии сейчас все устремлены в алтарь. Так остановись, ну не ходи по храму, не ставь свечи, не шурши, не греми. Ты должен чувствовать. Ведь это не что-то сверхъестественное, это просто элементарные вещи воспитанности.

Богу нашему слава всегда, ныне и присно и во веки веков!

Протоиерей Сергий Баранов

Троицкий храм Иверского женского монастыря г. Орска
18 февраля 2024 г.

Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Мне очень приятно, что сегодня волею судьбы я служу в вашем храме, который посвящен всем святым. И еще в сегодняшний день мы почитаем такого удивительного святого как Игнатий Богоносец.

Сама приставка к его имени меня вдохновляет сказать несколько слов о природе уникального явления – святости, о том, что такое святость. Если мы будем неправильно понимать суть этого явления, то совершим очень большую и страшную духовную ошибку. Ошибку, которую совершили наши праотцы Адам и Ева в раю.

Когда змей искушал их и предлагал съесть от запретного плода, Адам с детской наивностью сказал: «Нам запрещено кушать от этого плода, ибо мы смертью умрем». И сатана говорит им по-человечьи: «Не умрете, но станете как боги». По большому счету это, наверное, было главным искушением: стать богом без Бога. Господь говорит: «Не делайте, Я прошу вас», – и обращается к ним, как к детям, очень ласково, по-доброму: «Я прошу вас, не ешьте». Но с этим искушением Адам с Евой не справились. Они захотели стать святыми или богами вне Бога.

Потом эту же ошибку совершали строители Вавилонский башни, и опять тот же у них был плачевный результат – отрицательный. Внутренняя тяга к движению вверх, туда – в небеса – провоцировала их деятельность. Они лепили эту башню, лепили кирпичи, складывали их и старались двигаться вверх. Но результат был опять отрицательный, плачевный, негативный. Всё рухнуло, все их труды, вся их аскеза.

Нам нужно понять главный смысл святости. Святость – это свойство Бога. Это не свойство человека. А прикосновение к святости человеку возможно только через соединение с Богом. Это в святоотеческом богословии называется обожением. Человек не свят в своей собственной святости, человек становится святым через прикосновение к святости Бога.

На Божественной литургии сейчас вы слышали такие слова: «Святая святым». Эти слова о каждом из нас. В чем смысл этих слов? Не в том смысле, что мы пришли святые, и нам сейчас дадут святыню. Наша причастность к святости может состояться через Таинство Крещения. Мы входим в Церковь – что есть Тело Христово. Мы входим внутрь Тела Христова, входим в пространство святости, но мы еще не святы своей святостью, мы всего лишь вошли в пространство Тела Христова, которое свято. Нам стало позволительно подходить к святыне, входить в таинство Церкви, и через это мы можем слышать «святая святых».

Сейчас вы будете причащаться и примете внутрь себя непосредственно Тело и Кровь Христову. У вас внутри будет Христос. И в некоторой степени о вас можно будет сказать, что вы святы. Но не своей святостью, а той святостью, которая лежит у вас внутри после причастия. Уникальное явление. Никто не свят как только Один Бог, – Господь говорит в Евангелии. И каждый человек может быть свят по соприкосновению, сопричастности Божеству.

Святость – это природа Божества, это не наша природа. И в то же время сейчас может возникнуть недоумение: и что, тогда от нас никаких трудов не надо? Ходи, причащайся, прикасайся к таинствам церкви, будь членом церкви, и ты уже свят? И про тебя на Литургии возглашают «святая святым». Знаете, на что это похоже, когда святость Бога по своей милости, через таинственное Тело церкви входит в каждого из нас? Я бы сравнил с таким печальным явлением, как светлость Бога, святость Бога, чистоту Бога опустить в грязную темницу. Неубранную, вонючую, скверную. И Он по своей милости сходит туда. Он не оскверняется, но эта темница остается скверной. Если взять драгоценную жемчужину и бросить ее в грязь, потом ты на руке будешь держать кусок грязи, но там внутри жемчужина не изменится, она какая была, такой и будет оставаться.

Так вот, к этой святости, которая всего лишь по милости Божией через Таинство Крещения делает нас святыми, которые могут подойти к таинствам, к Таинству Причастия, нужно прибавить еще свои личные труды, свою личную искренность. Это как отреставрировать старую темную грязную икону, под которой, может быть, уже даже и не видно изображения, но икона остается иконой. И грязь на иконе остается грязью. Так и наша аскеза, наша духовная жизнь – это как реставрация старой иконы, с которой нужно снять слой за слоем копоть, темноту, грязь. Это нужно для того, чтобы та святость, которая лежит под этим слоем, вышла наружу и засветилась.

Уникальное явление – святость, если человек понимает суть его. Так хорошо, что именно сегодня день Игнатия Богоносца. Его святость была в том, что он носил Бога внутри себя, о чем говорит приставка «бого-носец». И святился не своим светом, а светом Божества, в его сердце находился Бог. Поэтому его называли Богоносцем. Но сколько бы мы ни употребляли аскезу, подвиг, упорство, стабильность – никто из нас не может стать святым своими собственными силами, усердием, техниками какими-либо, упражнениями. Святым человека делает Бог. Смотрите, как звучит молитва Царю Небесный: прииди и вселися в ны и очисти ны от всякия скверны. Это очень точные слова. Не я себя очищаю подвигом молитвы, поста, аскезы, бдения. Ты меня очищаешь. А все мои подвиги – это всего лишь показатель моей искренности и моего большого желания, чтобы Ты пришел и вселился в ны, и очистил от всякия скверны.

Сейчас вы будете подходить к Причастию как святые отчасти. Но святость – не достоинство, не честь, святость – это большая ответственность. Наша святость всего лишь в том, что Господь принял нас в Свое Тело, что есть Церковь Христова, мы стали частичками этого тела. И по сопричастности к этому телу святые подходят в святыне. Но это большая ответственность, чтобы не опустить Тело и Кровь Христову в грязную, вонючую, смрадную темницу. Он по Своему смирению сойдет и будет находиться там. Но мы должны чувствовать постоянно оскорбление Его святости и что-то с собой делать. Немножко-немножко реставрировать свой образ.

Богу нашему слава всегда, ныне и присно и во веки веков!

Протоиерей Сергий Баранов

Храм Всех святых на Кулишках. Москва.
11 февраля 2024 г.

Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Однажды один священник спросил меня, как возможно служить Божественную литургию, произносить ектении, возгласы, читать, не теряя смысла, тайные священнические молитвы на Литургии, и как это возможно соединить с непрестанной Иисусовой молитвой? И он сказал такую фразу: «Невозможно же иметь одновременно две мысли в уме».

Действительно, невозможно иметь одновременно две мысли, если мы не понимаем природу души. Наша душа так создана Богом, что вот здесь (показывает на голову) живет рассудок, а ум живет вот здесь (показывает на сердце). И вот здесь (показывает на голову) мы рассуждаем, а вот здесь (показывает на сердце) даем окончательную оценку. Рассудок здесь, а ум здесь (показывает поочередно на голову и на сердце). Рассудок подходит к предмету изучения и анализирует его, рассматривает с разных сторон, изучает. Но окончательную оценку дает сердце.

Вы, наверное, согласитесь: бывает так, что рассудок всё разложил по полочкам и все вроде бы правильно, а сердце не лежит. Сердце смотрит куда-то в очень тонкие состояния, очень глубоко. Туда, куда не может проникнуть рассудок. И рассудок в свойственных ему возможностях вроде бы всё оценил, всё взвесил и одобрил, а сердце говорит «нет». Потому что сердце живет более тонкой природой, которая недоступна рассудку.

Так вот, если мы не будем понимать, что наша душа, – вот здесь рассудок, а ум вот здесь (опять показывает на голову и на сердце)… Почему мы не понимаем? Потому что в сущности умная часть души у нас очень сильно повреждена, и она почти не живет. Мы живем рассудком, очень сильно ему доверяем, очень сильно на него опираемся, но постоянно делаем ошибки. Почему-то он не избавляет нас от ошибок. Мы так сильно ему доверяем, так сильно употребляем его, напрягаем, опираемся на эту часть души рассудочную. Казалось бы, всё правильно, всё взвесили, всё разложили по полочкам, и опять один и тот же отрицательный результат. Потому что суть вещей видит не рассудок, а ум. Но ума, к сожалению, у нас нет. У нас есть рассудок. У нас есть способность рассуждать, а ум – это от Бога, это голос Божий, который нам говорит о сути вещей. Рассудок ходит по вершкам, а ум смотрит в саму суть, в саму глубь.

И чтобы, совершая Божественную литургию, священник произносил ектении, читал тайные молитвы внимательно, не упускал ничего, и чтобы он сумел соединить это с Иисусовой молитвой, – у него должен быть задействован ум, который в сердце. В рассудке не можем иметь две мысли, только одна. Одна другой будет мешать. А оказывается, рассудком мы можем служить внешнюю Литургию, а умом, который в сердце, непрестанно, непрестанно говорить Иисусе, Иисусе, Сладчайший Иисусе.

Для тех людей, которые живут только рассудочной частью души, это какая-то тема совсем непонятная. Но если вдруг ожил ум, который в сердце, реанимировался через правильную духовную жизнь, через питание Иисусовой молитвой, Именем Божиим, вдруг ожил ум, который в сердце, оказывается, ты можешь не то что служить Божественную литургию, произносить возгласы, и параллельно другой частью души жить Иисусову молитву. Но ты можешь быть даже бухгалтером, рассудок будет считать, а сердце будет говорить: Иисусе, Иисусе, Иисусе, Иисусе.

Я не говорю, что это легко, что это вот так можно (щелкает пальцами)… Святые отцы посвящали этому всю свою жизнь, чтобы реанимировать свое сердце не как орган чувств и эмоций, а как центр нашего ума, центр нашего «я». Только там (показывает на сердце) возможно понимать суть вещей. Здесь (показывает на голову) мы можем ходить вокруг да около, приближаясь, приближаясь к центру. Но окончательная оценка вот здесь живет (показывает на сердце), потому что здесь живет Бог.

Почему я сегодня говорю такую странную проповедь? Потому что сегодня мы вспоминаем вместе с матушкой Ксенией, юродивой нашей, уникальный подвиг юродства Христа ради. Мало кто понимает его суть. Если мы подходим к сути этого подвига через рассудок, то и получаем через рассудок. Мы никак не можем войти в суть их подвига: что же с ними происходило, чем же они жили, какими силами души, какими тонкими состояниями они жили. Они уходили из рассудка в ум, который в сердце, и предпочитали сердце голове. В голове живут сомнения. А Бог живет в сердце.

Так вот, каким-то чудным образом через откровение вдруг они приходят к сути вещей и видят, в какой стороне находится Бог, и разворачиваются кардинально в обратную сторону. Рассудок постоянно живет вперед, туда во вне, он все время движется вперед. И вдруг человек, понимающий, где находится Бог, разворачивается в обратную сторону и идет внутрь себя. Вот сюда (показывает на сердце), туда, где ум, где возможна встреча со Христом. И представляете, миллионы людей идут в одну сторону, и вдруг один разворачивается наперекор толпе и идет в другую сторону. Сталкивается со встречными, мешает им, раздражает их, сердит их, сердит иногда до ненависти. Они не просто вдруг раздражаются на него, пихают, толкают, пинают, обзывают. Но он все это терпит, потому что понимает, куда идет. Он идет наперекор толпе, да, но он понял, куда идет. Он идет в сторону Христа, внутрь себя, там, где по Евангельскому слову, есть Царствие Божие. Как Господь говорит в Евангелии: «Царствие Божие внутрь вас есть» – вот туда и направляется. А все идут в другую сторону.

Конечно, какое отношение к этому человеку будет? Безумец, сумасшедший. Он очень сильно всем мешает. И вот эту ненависть толпы невозможно было бы вынести, если у тебя не было бы в руках жемчужины. Ты знаешь, что ты несешь её, она греет тебя, ты знаешь этот дар, у тебя есть маленькое сокровище, и все твое внимание направлено именно туда. Ни к оскорблениям, ни к недопониманию, ни к агрессии – ты весь направлен туда. Тебя толкают, ты падаешь, сбиваешь колени, встаешь и все равно идешь, у тебя есть свое сокровище. Христос и есть Царствие Божие. Христос и есть Сокровище.

Сколько на земле умных людей в формате рассудка? О-ой, сколько умных! А сколько результата? Никакого. Всё только в минус и в минус. Слова умные, глаза серьёзные. Все глупости на земле делаются с умным выражением лица. Но всё это глупости. И вдруг эти безумцы идут наперекор толпе и обличают глупость мира сего. Обличают не из пренебрежения, не из ненависти, они просто обличают сутью своей жизни. Они не хотят никому ничего доказать. Они не перекрикивают никого, не доказывают. Они просто идут в ту сторону, которая правильная, и этим обличают мир сей. А этот мир часто не терпит обличения. Этот мир очень сильно сердится, когда его обличают, и очень сильно мстит. И кажется иногда, что они проигрывают. Но нужно смотреть на конечную точку, там они выиграют, там они победят. Потому что там Христос победит. А мудрость века сего будет посрамлена. Они не безумствуют, они бегут от рассудка в сторону сердца.

Господи, помилуй.

Протоиерей Сергий Баранов

6 февраля 2024 г.

Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Однажды к нам в монастырь приехала женщина, подошла ко мне и говорит: «Я приехала к вам в монастырь жить. Жизнь меня сильно надорвала, жизнь мне принесла столько скорбей, разочарований, недоумений, я в большом надрыве. И я приехала к вам как в тихое место, чтобы вот здесь тихо, мирно пожить остаток своих дней, насладиться тишиной, миром, каким-то относительным комфортом внутренним». Я тогда этой женщине сказал: «Вам ни в коем случае нельзя в монастырь». Она, конечно, в недоумении как-то сразу так проявилось. Я говорю: «Вам ни в коем случае нельзя в монастырь, потому что Вы вообще не понимаете, что это такое – монастырь. В Ваших стереотипах монастырь – это глубокий тыл, где можно тихонечко отсидеться. Вы совершенно не понимаете, что монастырь – это самая передовая. Здесь снаряды летят, пули, людей убивает. Здесь куски мяса в разные стороны разлетаются. Вы вообще даже не представляете, что такое монастырь. Вы сочинили себе историю о каком-то тихом комфортном месте, где можно отсидеться. Но это не монастырь. Я Вам это говорю, уже имея свой небольшой монастырский опыт. Вы что-то себе выдумали – и через месяц у Вас будет такое разочарование!.. Вы уедете, еще и проклинать нас будете».

То же самое можно сказать не только о монастырской жизни, а о христианстве вообще. Некоторые люди сочиняют себе стереотип христианства, будто это та религия, в которую приди – и все получишь: комфорт, мир, благополучие, сразу в семье всё выстроится, внутри появится гармония, и ты будешь находиться в каком-то непрестанном розовом облаке.

Я часто говорю такие страшные слова: Православие – это больно, Православие – это страшно. И кто думает о другом Православии – лучше не приходите, вы разочаруетесь. Идите в зал медитаций, где вы нырнёте в какую-то иллюзию и будете находиться в этом покое полного равнодушия. Православие – это больно, Православие – это страшно.

И Христос никого не обманывал. С самого начала всех приходящих к Нему Он отчасти разочаровывал: «Хочешь быть Моим учеником – бери крест». Но ведь Он был честен, Он никого не обманывал. «Моя религия – это религия креста». И самое высокое доказательство Его искренности то, что Он первым прошел Крест. Все христианские мученики шли уже за Ним. Часто бывает, что учитель учит чему-то, но сам этого не делает. Так вот, наш Божественный Учитель не просто говорил, Он Сам прошел этот крест первым. И никто не может Его упрекнуть в лицемерии. И никто не может Его упрекнуть в обмане, в подлоге. Ведь каждому из нас Он может сказать с Креста, с Распятия: «Видишь, Я ведь не обманывал тебя. Я ведь честно, откровенно тебе говорил: Православие – это крест, хочешь быть Моим учеником – бери крест». Хочешь благополучия – тебе в другую религию, тебе не к нам. Наше благополучие проходит через крест. Сначала крест, а потом воскресение. Сначала крест, а потом благополучие.

Часто люди спрашивают: какую особую молитву прочитать, к какой иконе подойти, чтобы попросить за это, за то, за другое? Я отвечаю: иди ко Кресту, посмотри на Его руки, ноги, на Его ребра. Посмотри и проси. Нет, не проси, требуй. Вот Ты же в Евангелии сказал «просите и дастся вам», я требую, чтобы Ты исполнил. Идите и попробуйте, именно ко Кресту идите. Хотите – к Богородице, можно к Богородице.
Сейчас мы пели песнопение: избави нас от нужды и скорби. Мы поем такие слова Той, Которая изначально, когда своего Младенца принесла в храм для воцерковления, первое что услышала: «Тебе Самой оружие пройдет сердце». В самое сердце Тебе войдет оружие. И Сын Твой рождается на смерть, чтобы потом все остальные сыновья и дочери всех земных жен, чтобы все они потом жили вечно. Он первый пройдет точку смерти. И что Богородица говорит? «Се Раба Господня, буди Мне по глаголу Твоему».

Просите у Распятого, просите у Богородицы, просите у наших мучеников, чтобы они избавили нас от мученичества. И если язык повернется, просите. Наверное, самая честная молитва христианская звучит очень коротко: Да будет воля Твоя.

Почему я сегодня все это говорю? Сегодня память наших новомучеников и исповедников Церкви Русской, которые в двадцатом столетии не сотнями, не тысячами, а миллионами сознательно согласились на крест. Господь их не разочаровал, когда не хлеба умножал, не зрение возвращал, не расслабленным здоровье возвращал, а когда сказал: Моя религия – это религия креста. И миллионы наших новомучеников просто, коротко, откровенно сказали: «Мы согласны». Как легко сейчас мне произнести эти слова «мы согласны». Как неимоверно страшно их произнести на пороге жизни и смерти. Да горло пересыхает, язык немеет, ноги подкашиваются. Но в нашей Церкви вдруг миллионы людей говорят: «Да будет воля Твоя». На пороге жизни и смерти. И Господь их не разочаровал. Как вы думаете, каждый из них молился молитвой Христовой «Да минует меня чаша сия»? Да, конечно молились, они же были люди, в них был естественный страх, в них было чувство боли, тревоги. И вдруг они позволяют произнести себе эти слова Христа «Да будет воля Твоя». Если я не могу не пить чашу сию, пусть будет так.

Какой величественный сегодня день. Иногда мы читаем жития преподобных, мучеников, и вот невольно, как-то инстинктивно начинаем входить в их образ, в какую-то роль, себя сравнивать. Честно говоря, мне даже стыдно в образ войти, потому что настолько они высоко и настолько я низко. Даже нарисовать себе, как я там выдержал бы, выстоял, – ну не могу, совесть не позволяет. Аще ни Господь, никто не выстоит. И тут всего лишь нужно согласиться переменить религию комфорта на религию креста. Господи, я согласен. Только Ты, пожалуйста, меня поддержи. Я согласен, но Ты же видишь, я без Тебя не смогу, поддержи меня. Всё, что могу сказать, – только то, что я согласен. «Я согласен» – это ключевое, это главное. А что нужно отдать за это «согласен»? Мирское благополучие, всё то, с чем мы приходим сюда, ставим свечки, пишем записочки о здравии, о путешествующих, о скорбящих, о беременных. Всё нужно отдать за это «я согласен».

Православие – это больно, Православие – это страшно. Единственное, что могу сказать, Господи, я согласен, всё остальное в Твоих руках. Больше ничего не могу.

Богу нашему слава всегда, ныне и присно и во веки веков!

Протоиерей Сергий Баранов

4 февраля 2024 г.

Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Хочу сказать об этом великом празднике. Крещение по-другому еще называется Богоявлением. И вот название «Богоявление» для меня лично ближе. Ближе, потому что оно богословски глубже. Это не просто крещение Господа. Богоявление говорит о том, что Господь явил Себя человечеству. И опять же, вот внешняя строчка может кого-то остановить и не пустить в глубину: Бог явися во плоти. И для некоторых этим все и заканчивается.

А я бы хотел пойти немножко глубже, сокровенней, торжественней, величественней. Богоявление – это не просто Бог явил Себя во плоти, Бог явил Себя в Своей сути. Что это значит? В этот момент Бог в очередной раз подчеркивает глубину Своей сути: Бог есть любовь. В чем суть в празднике Богоявления фразы «Бог есть любовь»?

На Богоявление после службы освящают святую воду, великую агиасму. Для священника и для хора существует чин освящения воды. В конце чина для священника есть сноска, как инструкция. В ней написано: «Этой святой водой священник потом кропит всех и всё». В расшифровке «всё» говорится, что он кропит даже сараи, даже скотину, и там даже есть такое выражение: скаредные места кропит. В чем величина этого слова? В том, что Господь в Своей любви к человечеству готов смириться и пойти в самые грязные места.

Может быть, кто-то читал житие Порфирия Кавсокаливита. После праздника Крещения есть такая традиция ходить и кропить дома. Он приходит в один дом, ему открывает женщина, он говорит: «С праздником Богоявления! Я пришел вам всё тут освятить и покропить». И вдруг эта женщина через короткую паузу с сарказмом произносит: «Священник, куда ты пришел? Это публичный дом». Тогда отец Порфирий отвечает: «Для Господа нет преград нигде. Мы кропим сегодня всех и всё освящаем. Но не просто бросаем в землю, заранее понимая, что не будет всхода, мы бросаем везде и всё в надежде, что благодать Божия даже на сухой земле даст росток и даст плод». Он зашел и покропил всех этих бедных девушек, несмотря ни на что, вопреки всему. Это была суть праздника Богоявления, которую через преподобного святого Порфирия явил Господь.

Еще раз повторяю: «Священник кропит всё» написано для священника. Обычно православные очень ревностно соблюдают: вот этому можно, вот этому нельзя. И вдруг в чинопоследовании великой агиасмы мы читаем такие слова: «Всем можно, всё можно». Но это не для того, чтобы люди расслабились и подумали, что можно жить беспутной жизнью и добрый Бог всех спасет. Нет, это кощунство. Это говорит о том, что Господь готов снизойти в самый низ, в самую грязь, не гнушаясь, не брезгуя, взять за руку и потянуть-потянуть к свету из этой грязи.

Как мало, к сожалению, мы говорим в праздник Богоявления об этой сути праздника. Мы говорим о чуде святой воды, что она освящается и достойные причащаются ее достойно. Оказывается, она даже для недостойных. Единственное достоинство – это признать свое ничтожество: Господи, я в самом-самом-самом-самом низу. Помните прокаженного: «В самом низу я лежу, Господи, если хочешь, можешь меня исцелить». Как прокаженные отличаются от надутых фарисеев, законников, которые молятся Богу в храме и говорят: «Я всё исполнил, всё до мелочи, я чист, я великолепен, я достоин»! Как прокаженные отличаются! Посмотрите, какие слова: «Господи, если хочешь, можешь меня исцелить». Всё в Твоей воле, всё в Твоих руках. Я – ничтожество, извините меня за такое слово на проповеди, я – просто ниже канализации, срам я. Если хочешь, можешь меня исцелить. Ты позови меня, и я пойду. Вот и всё, вот и всё спасение. Не в долгих молитвах, не в коленопреклонениях, не в жестоких постах, не в хождении в храм. Вот в этом вся суть: Господи, если хочешь, можешь меня исцелить.

Знаете, что я сейчас слышу от Господа? «Деточка, хочу». И это очень, очень укрепляет.

Богу нашему слава всегда, ныне и присно и во веки веков!

Протоиерей Сергий Баранов
21 января 2024 г.

Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!

В сегодняшнюю ночь в маленьком крохотном теле Младенца родилась огромная надежда человечества. Это событие принесло в человечество надежду. Но я вот сейчас хотел бы так сказать: у каждого своя надежда. Одна надежда у сытого, богатого, может быть, даже пресыщенного человека. Совершенно другая надежда у человека, который несет тяготу. Третья надежда у человека, который несет великую скорбь. Одна надежда у кого-то, кто сейчас думает только о праздничном столе. И совершенно другая – у нашего солдата, который сейчас лежит в грязи. А совсем на другое надеется его мать в этой ночи. У каждого своя надежда. Каждый надеется в меру своего мировоззрения, в меру своего благополучия. У слишком благополучного надежда какая-то некрасивая. Он мечтает, может быть, ещё приумножить благополучие, быть ещё счастливей, быть ещё стабильней. И вовсе другая надежда и мера этой надежды у человека, который малому рад, который не избалован жизнью, у которого в жизни не так много радости и очень много скорби.

Каждому сегодня Господь своим пришествием в этот мир принёс свою надежду, и в то же время каждому – своё разочарование. Потому что не каждая надежда человеческая идёт в унисон с промыслом Божьим. Иногда она звучит резонансом с промыслом Божьим, она никак в него не укладывается, и потому эта надежда вдруг переходит в разочарование и даже в ненависть к Богу, на Которого он возлагал столько надежд. Как всколыхнулся Израиль во время проповеди Христовой, сколько было надежд, сколько было оптимизма, сколько в обществе энергии какой-то летало! Каждый надеялся в меру своих мыслей, своих возможностей. Кто-то думал, что пришёл правитель, который избавит от ига Римского и Израиль заживёт самостоятельной благополучной жизнью. Кто-то надеялся на здоровье и отчасти получал его. Кто-то просто радовался умножению хлебов. Каждый надеялся в свою меру.

Но когда вдруг Господь начал говорить слово о кресте, многие надежды рухнули и превратились в глубокое разочарование. И после этого, как говорит Евангелие, многие перестали за Ним ходить. Но эта фраза очень деликатная: «многие перестали за Ним ходить». А всё было на самом деле гораздо глубже. Многие потом под Крестом шли и плевали в распятого Бога. Язвили, богохульничали: «Врачу, исцелися Сам», «Если Он Царь Израилев, пусть ныне сойдет со Креста». Так изменились их надежда, их вера, их благоговение к этому Великому Учителю. Эта надежда вдруг перешла в глубокое разочарование, разочарование до ненависти. Кто мало разочаровывается? Тот, кому немного надо. Обычно большие запросы имеют чаще всего разочарование.

А в чём же наша надежда? Вот даже наша сегодняшняя надежда? Надежда людей, которые наконец-то сегодня пришли в храм! Ведь на Новый год храм был полупустой. И слава Богу, вот мы, священники, сегодня с алтаря выглядываем в храм и видим: наконец-то храм полон до самых дверей. И каждый надеется на своё. Если мы будем надеяться только на земное, даже в самом благополучном и добром смысле этой надежды, нас может постигнуть разочарование. Кто-то надеется пусть не на такие совсем некрасивые вещи: на богатство, услаждение. А кто-то, может быть, надеется на очень высокие идеи, но все равно земные. Кто-то думает, что, может быть, когда-то на земле наступит мир, который никогда не кончится. Оглянитесь назад в историю, и вас постигнет разочарование: сколько человечество живёт, столько оно и воюет. Кто-то надеется на мирные времена, а уже сзади подкрадывается враг, чтобы нарушить его мир. Не только глобальной, мировой, не только в стране, не только в рабочем коллективе – в одной семье ужиться не можем.

Так вот, самая главная надежда, которую принёс Христос, это надежда на то, что каждый из нас может измениться, измениться к лучшему. Не мир изменять, что глобально невозможно. Ещё раз оглянитесь назад, ещё раз разочаруйтесь. Мы не изменим этот грешный мир. Мы можем изменить отношение к ближнему и к самому себе, и заняться исправлением самого себя. Вот эту надежду принес нам Бог. Если мы не будем правильно понимать, для чего Он пришёл и что нам принёс, мы можем разочароваться. Он пришёл, чтобы войти в каждого из нас и сотворить маленькое обожение человека. Это Его Великая идея о человеке: чтобы маленький человек стал маленьким богом. Но не сам по себе, а соединением с Божеством. И чтобы в этом маленьком боге вдруг появилось маленькое счастье, маленькая правда и маленькая любовь. Но опять же человекам это невозможно.

Почему мы сейчас причащались? В чём смысл причастия? Господь приносит нам такую тайну, Он не ограничен никакой формой. И вдруг ради нас, оформленных людей (каждый из нас несёт форму), Он входит в форму Тела и Крови и позволяет нам пустить Его внутрь себя. Наша физиология вдруг соединяется с Его физиологией, потому что Он стал совершенным Богом и совершенным Человеком. Наш дух соединяется с Его Духом, наша душа становится душою Бога. Если бы мы только понимали во всей богословской глубине тайну причастия, нас бы не надо было заставлять: приди, причастись. Мы бы ходили за священником, дергали бы его за рясу и говорили: «Можно мне сегодня еще?», «А можно завтра я ещё причащусь?» «А можно мне в день два раза?» Он скажет: «Ну, извини, два раза нельзя, только один». – «Ну тогда я завтра приду».

В чём смысл воплощения Бога, вочеловечения Бога? Чтобы Его Человечество соединились с нашим человечеством, Его Божество соединилось с нашим несовершенством и мы стали богами с маленькой буквы. В самом по себе в человеке нет счастья, человек несовершенен. В самом по себе в человеке нет вечной жизни, и человек смертен. Любой доктор скажет, что человек смертен вне Бога. Потому что вечная жизнь – это область Божества, и мы наследовать вечную жизнь можем, только соединившись с Ним. Ухватившись за Него, мы входим в жизнь вечную. Ни в одном человеке нет в самом по себе совершенной любви, каждая наша любовь – с червоточинкой. С червоточинкой эгоизма, который нарушает наши отношения. Только Бог – совершенная любовь. «Бог есть Любовь», — говорит Евангелие, и только в соединении с Ним мы приближаемся к любви. Не к эгоистичной, а к искренней, чистой, совершенной, которая даёт нам счастье, радость, оптимизм. Ничто так не радует человека, как любовь. Это самое высшее наслаждение. Но внутри в самом по себе в человеке нет любви от самого себя. «Бог есть любовь», — говорит очень определённо и окончательно Евангелие. Не я — любовь, Бог – любовь, и поэтому я иду туда, где Бог, туда, где меня с ним соединяют через Таинство. Это церковь. И соединяюсь с Ним, принимаю Его внутрь себя. И в таинстве Тела и Крови Христовой, и в таинстве молитвы, которая тоже внутрь меня входит вместе с Иисусом Христом: Иисусе мой, Иисусе, Иисусе Сладчайший. Когда я это говорю много-много раз, искренне, внимательно, благоговейно, вдруг с этими словами в меня входит Сам Христос.

Сегодняшний праздник – это праздник надежды. Но и праздник Великого разочарования для тех, у кого неправильная надежда. Будем надеяться изменить самих себя, внутри себя что-то сделать с Божьей помощью. Это наша Великая надежда, для этого пришел Бог, чтобы наполнить не внешнее счастьем, а внутреннее наше наполнить счастьем даже при внешнем глобальном неблагополучии, чрезвычайном неблагополучии. Господь пришёл, чтобы наполнить внутреннее счастьем, чистотой, радостью и любовью.

Ему же честь и поклонение всегда, ныне и присно и во веки веков!
С праздником вас! Если хотите, я вас поцелую. Сейчас отец Георгий будет крест давать, а я целовать вас буду.

Протоиерей Сергий Баранов
7 января 2024 г.

Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Что-то в этот год мы слышим какой-то особенный салют, который никак не унимается. Обычно в 12 часов постреляют и успокоятся. А сейчас как будто их сорвало просто. Как будто вся наша Божественная литургия воевала с этими салютами безумными. Может быть, в другой год это как-то вызывало бы чувство праздника, какого-то торжества, но сейчас у меня это вызывает какое-то противоречие. Вот в эту минуту уже целый час не унимаются залпы, и в эту минуту в другом месте гремят залпы. И каждый залп, каждый выстрел летит в чьего-то сына, в чьего-то брата, мужа. Параллельно каждому этому залпу сейчас происходит другой залп. Мир, русский мир, обезумел, как будто у нас не идет война. Какой-то год особенный, никак они не успокоятся. Сколько денег туда (показывает вверх) вылетело. Эти деньги могли быть снарядом, каской, бронежилетом. Вот как два параллельных мира. Один против другого. И оба эти параллельные миры – русские миры. Один русский мир сейчас лежит в окопах, в грязи. Представляете, что сейчас в окопах? Грязь, слякоть, жижа. И один русский мир лежит там, а другой русский мир ну, никак не завершит свои салюты.

Такое противоречие. Противоречие не с Америкой, не с англосаксами, как мы сейчас любим говорить, не с украинцами. Противоречие русских с русскими. Одни в окопах лежат… Вот выстрел в небо – и одного нашего нет. Еще один выстрел – еще одного нашего нет. Вот в чем противоречие. Вот в чем беда. Враг-то понятен. Вот – враг, вот – друг. А оказывается, вот на этой стороне, где мы говорим «друг», один грудью Родину защищает, другой успокоиться никак не может в своем праздничном настроении. Я, конечно, не хочу сказать, что все должны переодеться сейчас в черное, хлеб и воду кушать. Но я сейчас стоял и думал: нам пытаются внушить, что наше военное руководство прямо сейчас там сотнями тысяч кладут и кладут наших солдат. Но если бы было так, то где же сотни тысяч их родителей, братьев, сестер? Почему в храмах их нет? Ну, где сотни тысяч родственников тех погибших солдат? Почему они сейчас новый год начинают не молитвой, а никак не могут остановиться в своих салютах? Сотни тысяч погибших якобы.

Кто бы мог из вас сегодня сидеть за праздничным столом, если бы у вас погиб муж, отец, сын, брат? Да в горло бы ничего не полезло. Вот где война. Наши дети гибнут, а храмы полупустые. Когда война кончится? Когда вот здесь (показывает на голову) что-то произойдет. Вот здесь нужен какой-то большой-большой взрыв. Ну, чтобы перевернулось, наконец. Да, праздник, да, конечно, можно да даже и нужно его отмечать, да, но как-то надо границы какие-то иметь. Все-таки даже в праздник надо вспомнить, что вот в эту минуту происходит же другое. Ну, уймитесь вы. Ну, постреляли 15 минут и успокойтесь. Смотрите: час Литургия идет – никак. Я даже не припомню, чтобы в другие годы столько салютов было. Как будто мы сегодня победили. Какой там победили! Вчера или позавчера говорят, в Белгород на елку прилетело. Сколько погибших! Дети, женщины… Да, действительно все должны переодеться в черное.

Помните пророка Иону, который пришел в Ниневию возвестить, что всё, переполнена чаша терпения и не будет вашего города больше. Так бы и случилось. Но вдруг у ниневитян что-то происходит, и они всем городом начинают каяться. И пророчество Ионы не сбывается. И даже пророк расстроился: «Господи, Ты велел мне нести пророчество, а я теперь в таком неловком положении. Я говорил от Твоего Лица, а Ты вдруг переменил всё, и я вроде бы как обманщик». Они покаялись. Они все собрались и покаялись.

У нас какое-то безумие. Я не верю в эти сотни тысяч погибших. Где их родственники? Я не верю в сотни тысяч воюющих. А где их матери? Где их жены? Где их дети? За праздничным столом? Господи… Вот кого мы должны победить? Мы должны победить свое чрево, свое сердце, которое желает не драмы, не переживания за близкого, а желает только страсти, наслаждения, увеселения. Наше сердце перестало переживать. Ну, как же так, если оно живое, если оно нормальное сердце? Вот где должна быть победа. А без этой победы, даже победив на поле боя, мы проиграем, мы эту победу даже используем во грех себе. Не надо нам таких побед. Дай безумцу победу в руки, и он ее сломает, он ее испортит. Победу можно дать человеку разумному, тому, кто пришел в разум, воюет за эту победу, у которого все ценности вернулись на свои места. А у нас такое ощущение, что ценности наши перевернулись. Что должно быть ценным – для нас равнодушно.

Можно сказать: «С Новым годом»? Можно. Можно пожелать вам счастья, здоровья? Можно. Но почему-то, думая о наших ребятах, которые сейчас там, мне не хочется это говорить. Давайте дождемся победы. Победы наших детей, мужей, отцов там. А здесь мы должны победить сами себя, нашу черствость, наше безумие, нашу страсть вот этой радости непрестанной. Они должны победить там, а мы должны победить здесь. Взять себя за шиворот и притащить в храм. Ну, за сына своего свечку поставить, за брата своего отстоять эту Литургию, ведь это всего час.

Меня часто как священника спрашивают: «Третий год скоро, как идет война, храмы переполнены?» Что мне ответить? Народ безумствует, народ веселится. Господи,.. мы так не победим. Даже победив, мы не победим. Не нужна нам такая победа.

Есть такая история в сербском народе. Сербский народ стоял против турецких войск, и завтра должна была произойти решающая битва. Сербский народ – православный народ, богоносный народ. И правитель сербского народа накануне решающей битвы молится Богу о победе. Ему является Господь и говорит два варианта: «Завтра вы побеждаете, но эта победа вас извратит. Из благополучия вы забудете Бога, вы начнете думать о земном». И второй вариант: «Завтра вас разобьют, и до конца времен сербский народ будут унижать, гнать, воевать, но твой народ в этой скорби сохранит веру в Меня». Это святой правитель, который сказал: «Пусть лучше мы проиграем, лишь бы народ наш остался верующим, не нужно нам земное благополучие, не нужны нам земные победы». И на следующий день они проиграли, их разбили. И по сей день бедная Сербия что терпит? Но по сей день в Сербии остается православный верующий народ, и вера в этом народе истинная. И фундамент этой веры – скорбь. Скорбь, которая дает понимание, что здесь, на земле, всё суетно.

Вот прошел еще один год. Долго он шел? Относительно. Кто-то может сказать: «Долго». А кто-то может сказать: «Да мы и не заметили». А самое главное, что этого года никогда больше не будет. У времени есть такая особенность, что его нельзя отмотать назад, оно идет только вперед. И это закон в некоторой степени жестокий. Оно идет только вперед. Ничего нельзя повернуть назад. Этого года больше никогда не будет. Этот год мы могли наполнить покаянием, а мы его наполнили фейерверками. Вот завтра какой-нибудь наш солдат выйдет из боя в спокойное место, позвонит и спросит: «Как вы провели новый год?» – «Ой, дорогой сынок, хорошо. Небо светилось… А как у тебя». А он скажет: «А у меня во взводе из двадцати – тринадцать «двухсотых» и четыре «трехсотых»…»

Господи, прости меня. Богу нашему слава всегда, ныне и присно и во веки веков!

Протоиерей Сергий Баранов
1 января 2024 г.