Месяц: Октябрь 2020

– Здравствуйте, батюшка и сестры! Отец Сергий, может быть, Вы поможете разобраться в одном сложном для нашей семьи вопросе. У нас с мужем есть взрослый 24-летний сын. Родился он при трагических обстоятельствах, недоношенным и очень слабым. Почти сразу его забрали в больницу. Состояние малыша было тяжелое. Я в большом горе просила Бога и Божию Матерь помиловать нас, и если мальчику не суждено остаться с нами, то хотя бы дать дожить до Святого Крещения. Где-то я в то время читала или слышала о том, что в подобных смертельных обстоятельствах родители посвящали ребенка Богу и он оставался жив. Я ухватилась за эту мысль и стала умолять Господа оставить в живых сына, обещая посвятить его Ему. Случилось чудо, наш мальчик не только дожил до Св. Крещения, но и, несмотря на прогнозы врачей, вырос очень талантливым и духовно настроенным ребенком. После армии поступил в иконописную школу при монастыре и сейчас с отличием заканчивает ее. Я в глубине души надеялась, что его сердце откликнется и сын захочет стать монахом, но он, несмотря на то, что очень любит иконопись, тяготится монастырской жизнью. Недавно он полюбил хорошую девушку, между ними завязалась чистая, серьезная дружба, но они оказались еще надолго разделены обстоятельствами и территориально и сын вдруг разволновался. Он и раньше знал про мой обет, но мы никогда не подавляли его воли в свободном выборе жизненного пути и полагались на то, что Бог все направит. При этом воспитывали, как могли, в благочестии. А теперь в душе появилось недоумение: как же поступить? Сын просил молиться о нем, чтобы Господь все управил. Я думаю: правильно ли вообще сделала, давая такой серьезный обет? Ведь я не имею права распоряжаться свободной волей другого человека, пусть даже и сына. Может, подобные случаи были в ветхозаветной практике, когда системы воспитания и отношений были другими? Может, Бог примет его иконописное призвание как служение? Что Вы скажете?

– Посвятить сына Богу – это не обязательно, чтобы он стал монахом. Он может посвятить свою жизнь и в другом формате. Вы сами говорите, что он хороший иконописец. Но иконописец – не обязательно монах. Он может стать хорошим семьянином и посвятить свою жизнь Богу, создав крепкую православную семью. Была бы девушка верующая. Вы вот пишете, что завязалась чистая, серьезная дружба. И слава Богу! Не обязательно становиться монахом. Не переживайте. Молитесь, чтобы Господь дал ему другую форму в его посвящении. Думаю, ничего здесь страшного нет.

Протоиерей Сергий Баранов

– Отец Сергий! Помогите мне, пожалуйста. У меня злые навязчивые помыслы в отношении моей мамы, т.е. это не только мысли злые, но и чувства. Всё внутри кипит от злобы, раздражения, обиды и осуждения, стоит ей что-то неприятное мне сказать или что-то не так сделать. Ругаемся на пустом месте, из-за ерунды. Пытаюсь обращаться к Богу в такие моменты, молиться Иисусовой молитвой, но, к сожалению, у меня плохо получается, и меня что называется «несёт». И даже если удалось себя сдержать и не поругаться, не сказать лишнего, то потом помыслы всё равно замучают. Часто это происходит на молитве, вдруг вылезает всякая злоба, какие-то обиды, осуждение и всё это раздувается до гипертрофированной формы и мысленно гоняется по кругу. Молиться очень трудно. Постоянно каюсь в этом на исповеди, потом опять всё то же самое. Понимаю, что это ненормально, не должно быть такой злобы к маме. Живём с мамой отдельно, у меня семья.

– Вам надо понять одну фундаментальную истину, которая, может быть, вам поможет: это не происходит быстро, это затянувшаяся хроническая болезнь, а хронические болезни не лечатся за один день, это лечится долго, кропотливо и терпеливо.

Вы говорите, что на исповеди покаялись. Да, вы озвучили свой грех, вы наружу его вытащили. Но покаяние – это изменение, это метанойя. Так вот, чтобы полное покаяние произошло, теперь нужно потрудиться. Вы говорите: «Пытаюсь, но не получается». Чтобы у вас руки не опускались, просто поймите эту истину, что это очень-очень долгий труд, на всю жизнь. Пусть у вас это в старости получится, но это уже великолепный результат.

Каждому из нас дан отрезок жизни не для того, чтобы моментальные результаты выдавать. В этом отрезке жизни мы должны проявиться. И пусть это будет не скоро, у кого-то даже в самом конце жизни. Но это будет значить, что вы употребили эту жизнь в усердии, с определенным усилием и поимели результат. Поэтому вам всю жизнь надо трудиться над этой чертой своего характера, что все христиане и делают, и все святые это делали всю жизнь до самой смерти.

Протоиерей Сергий Баранов

– До свадьбы были знакомы с мужем полгода. Казалось, что любим друг друга. Прожили два года и практически стали врагами. Мне он не просто безразличен, он мне противен, его присутствие вызывает раздражение, брезгливость. Я ему безразлична, смотрит на меня, как на пустое место, у него своя личная жизнь. Мы практически друг для друга – чужие люди. Моя мать говорит, что разводиться – большой грех, потому что венчаны. Я не вижу выхода. Как быть?

– К архиерею нужно сходить, побеседовать с глазу на глаз, всё объяснить.

Протоиерей Сергий Баранов

– Образ монаха-отшельника, который молится за всех, чрезвычайно привлекателен. А что может заставить, побудить человека вести такой образ жизни? Ведь жить одному, само по себе, достаточно сложно.

– Жить монахом-отшельником не значит жить одному, но жить в другой Личности. У преподобного Симеона Нового Богослова была необычная духовная история. Писал о себе он в третьем лице, рассказывая о том, что некий юноша пришёл к старцу просить духовного рецепта: как жить? Тот не дал ему указаний совершать какие-то духовные подвиги, а просто сказал, чтобы юноша непрестанно творил святые молитвы и на исповеди очищал совесть покаянием. И когда Симеон начал это делать, то стал входить в особые отношения с Богом. Для него Бог из отвлеченной философской категории стал всё больше и больше переходить в область Личности. И в эту Личность он мало-помалу стал влюбляться.

Ему хотелось всё больше и больше времени проводить с этой Личностью. Стал замечать, что ему помогает глубже проникаться этой Личностью, а что мешает. То есть он начал ограничивать себя в каких-то земных привязанностях для того, чтобы как можно тщательнее сосредоточиться на этой Личности. Поэтому монахи, которые уходят в пустыни, ищут средств, максимальным образом помогающих им сосредоточиться. Потому что Бог – это тема умная, это умная жизнь, жизнь духа. А жизнь духа – очень тонкая и требует внимания и сосредоточенности. Чем больше рассеянность человека, тем сложнее обрести эту Личность.

Эти люди – монахи-отшельники – называются исихастами. Исихия – это молчание не только уст, но и внутреннее молчание человека, молчание эмоций, молчание впечатлений, в какой-то мере творческое молчание. В нём порой наступает период сосредоточенности, простоты ума, чистоты ума. И в этой чистоте ума проявляет Себя Бог. Он проявляется не так, как мы представляем, как мы думаем об этом, а так, как Он сам это знает и хочет, совершенно неожиданным образом. Даже языческие философы понимали, что для своей творческой или научной работы им необходимы пост, воздержание, уединение. Это помогает обрести более тонкую и чуткую мысль. Поэтому в православии аскеза, пост, уединение – это всё средства для достижения высшей цели.

Протоиерей Сергий Баранов

– Как быть, если ты любишь человека, а он тебя не любит?

– Вот негодяй (шутка). У апостола Павла есть приметы любви, что является любовью, а что не является таковой. Он пишет такую важную примету: настоящая любовь не ищет своего, она любит совершенно бескорыстно, имеет ли она взаимность или не имеет, настоящая любовь все равно любит и будет любить. А вот это любовь в какой-то степени ради самого себя, ради обладания любимым предметом. Как, например, маленькой девочке так понравилась кукла, она так ее полюбила, капризничает, просит, а эту куклу купили другой девочке, и эта пошла и выколола глаза этой кукле, обстригла волосы. Что, она куклу любила? Она себя любила, а эту куклу рассматривала только в отношении себя. Если не мне – то никому. У меня в священнической практике был случай, когда один молодой человек так сильно любил девушку, и когда она не ответила ему взаимностью, он облил ее кислотой. Что, это он ее любил, что готов был изуродовать ее на всю жизнь? Да этот эгоист любил себя, себя любимого, и желал приобретать все себе.

Протоиерей Сергий Баранов