Проповедь в день памяти мученицы Татианы

Сегодня празднуется день памяти мученицы Татианы. Поздравляю всех Татьян с днем ангела. Завтра будет день ангела у кого-то другого. И так круглый год мы почитаем наших святых. Хочу с вами поразмыслить вот о чём.

Мы почитаем святых и между собой иногда говорим: «А вот у меня такой святой покровитель. А я в монашестве пострижена в честь преподобного Антония Великого, а я – в честь преподобного Серафима Саровского…» И мы, делясь между собой этой радостью, невольно начинаем роднить себя этому святому и невольно этим гордиться. И внутри у нас рождается маленькое тщеславие, потому что мы носим имя того или иного великого святого. Но на самом деле у нас должны рождаться совершенно другие мысли и другие переживания. Если бы мы, нося имя великого святого и перечитывая не один раз его житие, смотря, как он жил, вдруг начали сравнивать своё внутреннее состояние с жизнью святого, то у нас бы наступило совершенно другое отношение к своим делам и поступкам, ко всей своей жизни.

Нося имя того или иного святого, мы воспринимаем это как честь, что совсем не правильно, потому что это, прежде всего, большая ответственность. Таким же образом произошла великая подмена понятий, великая ошибка в жизни израильского народа, когда Господь выбрал его среди всех народов Земли как богоносного, чтобы этот народ пронес идею Бога, чистоту понятия Бога среди тех народов, которые ушли в язычество и совершенно потеряли образ Бога. Но этот народ принял свою богоизбранность не как ответственность перед всем миром, а как честь. И сразу у него всё перевернулось, всё помрачилось настолько, что люди не поняли ничего, когда пришёл Христос, и даже распяли Его.

И по сей день люди унижают, оскорбляют, а то и хулят память о Христе. Когда мы допускаем в своё сердце гордость и тщеславие, то наши мозги сразу переворачиваются. Мы становимся безудержны, безумны настолько, что не только не можем понять какие-то высокие богословские и философские учения, а элементарных вещей не видим. Как Господь утверждает в Евангелии: Потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют (Мф. 13, 13). То есть слышите, как звук, как слово, но совершенно не понимаете смысла. Видите события, но они проходят через ваш ум в совершенно искаженном понимании.

Поэтому мы должны читать жития наших святых в таком состоянии, с таким чувством, чтобы у нас всё время рождался стыд после чтения. Стыд и молитва потом к нему: «Преподобный отче, прости меня, что я ношу твоё имя и хулю его своим житием. Ты это имя возвышал, это имя теперь в веках слышится, и сразу вспоминается твоя личность, твое житие. Это имя теперь так прославлено. А я, нося твоё имя, унижаю его каждый раз».

Это касается не только тех имен и тех святых, которым посвящены наши имена. Это касается всей нашей жизни. Мы должны в нашем христианстве больше стыдиться, чем гордиться. Потому что, если честно, все-таки у нас грехов больше, чем добродетелей. И намного больше. Больше страстей, чем чистоты сердца. И если даже мы что-то приобретаем, что-то у нас получается, то не должны гордиться. Потому что это Бог касается нашего сердца – и тогда к нам приходит вдохновение, у нас создается настроение. И в этом добром настроении мы совершаем добрые дела.

Не зря говорят: «Вот отойдет Дух Святой от тебя…» Мы часто употребляем выражение «человек не в духе». Но даже не оцениваем эти слова духовно. Что такое «не в духе»? Не в каком духе? Не в Святом Духе. Лучше не подходи к человеку в этот момент, когда он не в духе. И наоборот, если он в духе, так это прекрасный человек. Само понятие говорит о том, что он в Духе. Это не его личное состояние. Это состояние присутствия Духа в нём. И тогда он хороший, добрый, покладистый, уступчивый. Но не дай Бог ему потерять Духа Святого и остаться самому с собой, без Духа. Во-первых, он сам может стать просто животным, а во-вторых, в него может еще войти и другой дух. Не Святой Дух, а лукавый, злой, противоречивый… И тогда беги от него и от самого себя.

 

Протоиерей Сергий Баранов

25 января 2015 г.

А вдруг сегодня – на мытарства?..

Когда мы читаем, какие подвиги несли святые отцы, взять, к примеру, Серафима Саровского, Иосифа Исихаста и других, то даже в уме не укладывается, как эти люди могли вытерпеть порой нечеловеческие испытания. Что ими двигало, чтобы добровольно пойти на крайние ущемления в своей жизни?

Конечно, это искания Христа, ущемление своего Я ради Него. А ещё святые отцы размышляли так: «Сейчас я ущемлю себя в малом, потому что впереди у меня смерть, а может быть, и мученичество. И мытарства проходить еще предстоит. Впереди настолько всё страшное, настолько тяжелое. А что такое для меня – сегодня ограничить себя в малом? Ну, меньше поспать, меньше поесть, где-то уступить в споре…»

Святые отцы всегда переводили мысли на то, что впереди у них суд, впереди могут быть ещё скорби. К тому же неизвестно, какой смертью они умрут. Может быть, умрут не тихой смертью. Более того, такие старцы, как Паисий Афонский, Порфирий Кавсокаливит, вымаливали себе заболевание раком, сознательно понимая, какой смертью они будут умирать. К ним ведь многие обращались с такими болезнями, поэтому они в тонкостях знали о переживаниях, страданиях таких больных, насколько это бывает тяжело и страшно. И они понимали, как сами будут умирать: придётся через скорби, через боль пройти. И как в этой великой скорби не возроптать на Бога? Как не смалодушествовать, не потерять молитву, не потерять благодарность Богу? Ведь есть опасность в момент крайних искушений потерять доверие к Богу.

В минуты скорби некоторые люди, духовно не подготовленные, начинают роптать на Бога: «Я не верю Тебе, за что Ты мне это послал?» Или: «Как так, я Тебе молюсь, молюсь, а Ты скорбь мою не облегчаешь, а ещё и усугубляешь? Я Тебе молюсь, молюсь, а мне не легче, но ещё хуже…»
Надо понимать, насколько серьезными могут быть у нас впереди испытания и искушения: и до смерти, и в момент смерти, и после смерти. Не дай Бог нам на мытарствах не пройти какие-то испытания. Не дай Бог нам в ад попасть. И когда святые отцы немножко вперёд смотрели свою жизнь, какая она будет, то вот эти сегодняшние, сиюминутные какие-то искушения казались совсем малостью. Поэтому они ущемляли себя, готовясь к будущим искушениям.

Вот представьте, что сейчас нам на мытарства идти. Если у нас из-за какой-то мелочи – искушение, как же будем большее-то переносить? И это искушение, если его не остановить, может иметь серьезные последствия. Вы представляете, что нас ждёт, например, на мытарствах за осуждения? Перечитайте святых отцов. И такая, вроде бы, малость. Скажите, осуждать или не осуждать – это великий подвиг? Ну, страшнее, чем висеть на кресте? Но не осуждать же легче? Это я и себе, и вам говорю. Если я не буду говорить, мы все вместе так и будем в ад нестись.

Мы с отцом Симоном на днях были в техникуме по поводу заболевания компьютероманией, когда дети и молодые люди от неё с ума сходят. В конце беседы говорю ребятам: «Знаете, я вот сейчас сижу и чувствую, что процентов 90 из вас не верят, что с вами такое может случиться. С кем-то может произойти, но не с вами».

Вот это неверие, что с нами такого не будет, – это начало всех грехов. Нужно быть верующим не только в Бога, но и в то, что с нами что угодно может случиться. Нужно беспокоиться о том, что завтрашний день для нас может не наступить. А вдруг сейчас на мытарства? Мы всегда думаем, что у нас впереди ещё очень много времени, и мы потом всё поправим. А потом может не быть. Всегда сравнивайте, как нам легче победить сиюминутную мелочь сейчас или потом, на мытарствах, когда уже не сможем отмотать время назад и этот миг по-другому прожить. Когда уже назад нельзя повернуть.

Вот поэтому с одной стороны подвижниками руководила любовь к Богу, а с другой стороны – страх. Начало премудрости – страх Божий. И начинается всё со страха. Любовь приобретается потом. Начинается со страха просто потому, что мы иногда – как животные. Животные живут инстинктами. Ими движет инстинкт страха, инстинкт боли, а любовь – это уже у совершенных. Поэтому тоже пользуйтесь страхом. И страхом смертным, страхом наказания. Господь наказывает не из ненависти, не из гнева, а для вразумления, чтобы мы встряхнулись.

Иногда надо подумать: вот из-за чего копья-то ломаем? Стоило бы из-за чего? А то, порой, из-за каких-то бытовых вещей, простых, примитивных. У нас в соседях девочка жила. И у неё такой характер был удивительный. Мама ставит ей компот на стол, а она говорит: «Мам, я чаёк хочу». Мама ей: «Компот – я сказала!». – «Ну, компотик так компотик», – безропотно соглашалась девочка. И нет проблем. Она не спрашивала: «Почему?» Эти вот «почему» – начало всех скорбей. Не монашеское слово «почему».

 

Протоиерей Сергий Баранов

22 января 2015 г.