Грузия покорила сердца орчан

ОРСК. 25 сентября 2017 г. Делегация Орской епархии во главе с епископом Орским и Гайским Иринеем побывала в Грузии.

В составе делегации были секретарь Орской епархии протоиерей Сергий Баранов, игумения Иверского женского монастыря г. Орска Ксения (Пашкова), клирики епархии.

В подарок братьям и сестрам во Христе передали копию главной святыни Иверского женского монастыря г. Орска – иконы Божией Матери «Иверская». Ее сотворили иконописцы монастырской мастерской для Корцхельского Иверского монастыря в знак благодарности грузинам за существенную помощь в строительстве на территории орской обители храма, посвященного преподобному Гавриилу Самтаврийскому (Ургебадзе).
Эта поездка стала ещё одним знаком искренней дружбы русского и грузинского народов, а также долгого тесного сотрудничества двух Православных Церквей.

В течение недели орчане посетили главные святыни Грузии: Гелатский монастырь, где находится гробница царя Давида Строителя и где захоронены 19 царей и цариц Грузии; монастырь Самтавро, где покоятся мощи преподобного Гавриила Самтаврийского и часть животворящего Столпа, который Сам Господь вручил ему; Сионский собор города Тбилиси, главными святынями которого являются крест святой равноапостольной Нины, просветительницы Грузии, и глава апостола Фомы.

По случаю знаменательного события – престольного празднования и 30-летней годовщины передачи Гелатского монастыря Грузинской Православной Церкви, а также в знак благодарности за помощь и молитвы и в память о многовековой дружбе наших народов епископ Ириней преподнес митрополиту Калистрату панагию.

Состоялась встреча со Святейшим и Блаженнейшим Католикосом-Патриархом всея Грузии Илией II. Паломники смогли приложиться к Животворящему столпу, под которым покоится Хитон Господень в монастыре Светицховели города Мцхета и к Хитону Божией Матери, хранящемуся во дворце князей Дадиани в городе Зугдиди.

Представителям Орской епархии был оказан необыкновенно теплый прием в Грузии. И это не случайно. Ведь когда два народа исповедуют одну веру, поклоняются Единому Господу Иисусу Христу, то это находит глубокое отражение в тесном сотрудничестве и постоянно крепнущих дружеских связях.

Виктор Базилевский
Фото участников делегации

Отец Сергий в «Кавказском доме» города Тбилиси

Отец Гурам: — Христиане вообще все братья, а мы уже много чего пережили и здесь, в Грузии, и в Орске, так что наша дружба, пройдя испытание временем, все больше и больше углубляется. Началось все с матушки Серафимы, которая сейчас очень больна и не смогла быть с нами, но ее дух находится здесь. Матушка Серафима побывала в Орске и в Оренбурге, и отец Сергий попросил у нее разрешения стать ее сыном. Так что эта дружба продолжается уже несколько лет. Батюшка дважды в год бывает у нас, привозит в наши монастыри иконы собственной работы. В XXI веке происходит охлаждение любви, христианство находится не на своем уровне, поэтому очень ценятся такие люди, которые могут преодолеть своими стараниями и своей любовью то, что разделяет людей. Очень много усилий нужно приложить, чтобы Христовой любовью соединить наши народы, между которыми есть разногласия и охлаждение в отношениях, чего не было раньше. И отец Сергий — пример для нас, он настоящий посланец любви, он преодолевает все преграды и препятствия, мешающие людям и нациям объединяться. Мы просим его поделиться своими размышлениями на этот счет.

Отец Сергий: — Каждый человек стремится к любви, ищет любви, потому что это в него заложено Богом. Человек создан по образу и подобию Божию, и если Бог есть любовь, то в человеке всегда будет присутствовать стремление к любви. Даже когда человек уже не будет понимать любви, не будет стремиться к любви, все равно это будет в нем от Бога. Но очень часто у нас не получается любви. Мы ищем ее и не находим. Пытаемся жить по любви, но у нас не выходит. Мы имеем заповеди о любви, пытаемся их исполнить, но у нас ничего не получается. Мы в нашей монашеской общине опытным путем пришли к такому выводу: поскольку Бог есть любовь, без Него мы не сможем, как бы ни хотели, быть в любви. Наше стремление к ней будет несовершенно, любовь будет неполной. В нашем стремлении к ней будет присутствовать эгоизм, страсть, чувства. Наша любовь будет уродливой, и, как ее ни называй, не будет соответствовать идее любви, которая есть у Бога, которая есть Бог.

Мы очень больны эгоизмом, а в таком случаем мы любим кого-то как объект любви. Не совершенно и бескорыстно любим, а по принадлежности к себе: это мое, поэтому я его и люблю. Это моя родина, поэтому я ее люблю. Это моя женщина, поэтому я ее люблю. И когда в отношениях присутствует «это мое», любовь может переходить в предательство и даже в ненависть. Если человек, которого ты любишь, в какой-то мере нарушает твой личный комфорт, ты его не то что не любишь, но даже злишься на него, гневаешься на него, охлаждаешься к нему. Значит, ты любишь его ради себя самого. Любовь может быть душевной, чувственной, сердечной, и если мы не будем выстраивать любовь на этом уровне, то она может стать обычной плотской страстью. Многие люди говорят «люблю», а на самом деле в них играет плотская страсть. Они удивляются, почему апостол говорит, что любовь не перестает, ведь чем хуже живет человек, тем его любовь становится короче. Если раньше люди любили друг друга более длительное время, то сейчас браки очень быстро создаются и очень быстро рассыпаются. Любовь в кавычках приходит очень быстро и очень быстро уходит. На поверку она оказывается обычной плотской страстью на уровне физиологии.

Сердце, живущее без Духа, очень нестабильно: вспыхнуло — погасло, вспыхнуло — погасло. А настоящая духовная любовь, которая идет не от твоих чувств, не от твоей выгоды, приходит от Бога к людям, которые знают Бога, живут Богом, имеют опыт богоообщения. У таких людей любовь исходит от Духа Святого. Многие этого слова даже не понимают. Поэтому мы в нашей духовной общине пришли к следующему: для того чтобы обрести настоящую любовь от Духа Святого, от Бога, мы стали искать не любовь в каких-то формах, которые можно назвать любовью, но Самого Бога. И в Боге обретаем способность к настоящей любви, способность по-настоящему любить, по-настоящему понимать любовь. Что значит «мы ищем Бога»? Мы практикуем молитву, изучаем искусство духовной жизни так, как нам преподали его святые отцы.

Что же такое духовная жизнь? Это выстраивание своей жизни в сторону Бога, когда человек начинает искать Бога. В святоотеческом богословии это называется обожением, то есть соединением человеческой природы с природой Божества. Это очень похоже на то, когда Бог сошел на землю и соединился с природой человеческой. То есть он не перестал быть Богом, но в то же время стал совершенным человеком, восприняв все человеческое, кроме греха. Священное Писание говорит нам, что наша цель — стать богами, только с маленькой буквы. Бог, Который пишется с большой буквы, один, а наша цель, которую нам определил Бог, — это не только и не столько жениться, родить детей, хорошо их воспитать, построить дом. Это само собой. Главное наша цель — максимально возможным образом соединиться с Божеством. Некоторые говорят, что нужно соблюдать заповеди любви, и тогда будешь с Богом. Мы пытались соблюдать заповеди любви, но у нас не получилось. И тогда мы пошли немножко в другую сторону. Мы стали искать Бога, искать Духа Святого. И когда мы начали его обретать, когда Он в нас начал жить, у нас родилась любовь.

Почему первый путь у нас не получился? Потому что человек без Бога не может любить, ибо только Бог есть любовь. Когда человек в Боге, у него все естественно происходит, ему не нужно об этом думать, ему не нужно планировать свое поведение, он живет просто и естественно. Человек, если он культурен от природы, всегда будет культурным, и в любой самой неожиданной ситуации будет культурно поступать. Так и человек, который живет в Боге, естественным образом проявляет правильную любовь. Мы, конечно, пытаемся соблюдать заповеди, трудиться, понуждать себя к любви, именно понуждать к любви, но мы ни в коем случае не называем это любовью, потому что это не может быть совершенной любовью. Мы постоянно практикуем молитву, потому что только через нее человек соединяется с Богом. Не через богомыслие, не через размышления о Боге человек соединяется с Богом. Можно всю жизнь продумать о Боге, но так и не встретить Бога. Можно очень много знать о Боге, но не знать самого Бога. Человек познает Бога в состоянии молитвы. Бог — это Дух, и нам нужно перестроить свое мировоззрение, свое мироощущение в этом смысле. Практикуя молитву, мы пытаемся уйти от размышления к состоянию, которое находится не в области размышления, а в нашем переживании Бога.

Люди, которые не практикуют молитву, православный образ жизни, не ходят на таинство причастия и исповеди, могут быть очень порядочными, хорошими, добрыми, но совершенными стать не могут, потому что совершенство обретается в Боге. Приближаться к совершенству мы можем, только приближаясь к Богу. Становиться богами с маленькой буквы мы сами по себе не можем, это нереально. До того, как Христос пришел на землю, были нравственные, положительные, добрые люди. Они знали любовь на уровне человеческих отношений. Но Христос пришел для того, чтобы дать нам не праведность, но святость, чтобы мы могли становиться святыми не столько в нравственном смысле этого слова, сколько в духовном. Святой — это не просто нравственный человек. Святой — этот тот, кто способен жить Богом, переживать Его. Тот, кто настолько приближается к Богу в образе молитвы, что его мысли становятся мыслями Бога, его сердце становится сердцем Бога.

Есть много примеров того, что это действительно реально. Взять хотя бы нашего Серафима Саровского. Он настолько соединился с Богом, что его мысли стали мыслями Бога, зрение Серафима стало зрением Бога. Он стал старцем в православном понимании этого слова. Что такое старец? Это не старый опытный человек, но это такой человек, который обрел непрестанную молитву, и в непрестанной молитве постоянно находится в соединении с Богом. И тогда он перестает говорить от себя, но через него начинает говорить Бог. Только в таком состоянии человек может стать прозорливым, может узнать волю Божию, может познать ум Божий. Может быть, кто-то сейчас удивится тому, что я говорю какие-то очень высокие вещи, но, знаете, всегда нужно иметь какой-то духовный ориентир, чтобы выстраивать свой путь в его сторону. Если мы не будем иметь этого высокого духовного ориентира, то мы постоянно будем блуждать туда-сюда со своими благими намерениями и хорошими мыслями. Мы будем тратить свою искренность, свою силу на хождение не туда. А когда у человека правильно выстроился его духовный ориентир, тогда он свою искренность, свой труд тратит в правильном направлении. И тогда у него есть результат.

У нас был такой святой старец Софроний Сахаров, ученик Силуана Афонского. Еще относительно молодым иеромонахом Софроний Сахаров в русском монастыре на Святой Горе Афон имел беседу с одним старцем и сказал ему о довольно высоких вещах. И этот старец остановил его: «Отец Софроний, давай будем с тобой говорить о том, что нашего уровня». И тогда Софроний Сахаров позволил себе, конечно, вежливо возразить старцу: «Отче, знаете, в каком смысле я позволяю себе говорить о высоком, не боясь, что это повредит через гордость моей душе? Когда мы имеем высокую святую цель, она стимулирует на постоянное движение к ней. И никогда не будет той точки, на которой мы можем остановиться, передохнуть и сказать: «Я уже что-то приобрел». Эта очень высокая далекая цель будет постоянно заставлять нас двигаться к ней. Перед моими глазами — очень высокий идеал, и на контрасте с ним мое ничтожество всегда будет на очень большой дистанции от него. И сколько бы я ни двигался в его сторону, я всегда буду считать себя недостойным этой цели, недостаточно потрудившимся для нее. И это будет меня учить смирению».

Современному человеку очень не хватает вдохновения. Мы становимся чрезмерно осторожными. Когда сатана не может завладеть нашим вниманием, нашим доверием и увести нас от Бога, тогда он тогда начинает идти вместе с нами в наших поисках Бога, но немножко ускоряет наш шаг, начинает нас торопить, уводить вправо или влево. И мы можем споткнуться и очень сильно ушибиться. А порой он начинает нас тормозить, усугубляя нашу осторожность. Дескать, смотри, сколько святых пали через гордость, сколько преподобных преткнулись через тщеславие и самомнение. Будь осторожен, не спеши, чтобы не впасть в прелесть, чтобы не повредиться. В наше время у него очень хорошо получается именно второе.

Сейчас очень часто приходится слышать, что времена подвига прошли, что люди сейчас немощные, что мы не можем, не имеем права думать так же высоко, как наши святые отцы до нас, не можем пытаться жить, как жили они. Но я думаю, что кое-кто мог бы сказать: «Ложь, неправда». Например, если бы сейчас сюда пришел старец Гавриил, то сказал бы: «Можно!» Мы все были уже взрослыми людьми, когда он жил. Это наш современник. Почему ему можно было подвизаться, а нам нельзя? Почему он смог, а мы не можем? Святой Серафим Саровский сказал: «Мы просто не имеем к этому решимости, а благодать Божия та же, что была во все времена. И помощь Божия для тех, кто хочет жить и подвизаться, такая же, какой была раньше».

Я назвал святого Гавриила, но можно вспомнить преподобного Иосифа Исихаста, который жил на Афоне и умер в 1956 году. Это же почти наш современник. А он жил так, как жили Антоний Великий, Макарий Великий, и нес тот же подвиг аскезы, тот же подвиг молитвы, тот же подвиг воздержания во всем. Конечно, когда мы читаем жития святых четвертого, шестого, десятого веков, нам кажется, что это очень прекрасно, высоко, красиво, но ведь это было очень давно. А сейчас мы стали другими. А насколько другими? Наверное, более ленивыми, более лицемерными, потому что оправдываем свое нерадение какими-то посторонними причинами. А с другой стороны, наверное, и во времена Антония Великого тоже были люди, которые не спешили, озирались, боялись, ленились. Я бы хотел вам сказать, что все возможно. И не стесняйтесь ставить себе высокую цель. Пусть она вас вдохновляет, не дает вам спать, не дает вам самоудовлетворения. Некоторые люди говорят: «Бог меня не осудит: я порядочный человек, тружусь, не ворую, никого не оскорбляю, ни с кем не враждую, жене не изменяю». Но для святости этого недостаточно, ведь это все может делать и совершенно не верующий человек. А зачем тогда Христос? Тогда Христос выпадает, а без Него невозможно войти в Царство Небесное. Значит, нужно подумать, для чего нам нужен именно Христос. Чтобы подняться выше порядочности — туда, где Бог, надо быть не просто добрым человеком, а нужно переживать в молитве Бога; нужно, когда вы молитесь, перестать быть здесь.

Принцип православной Иисусовой молитвы: когда человек уходит от размышления о Боге к разговору с Самим Богом.

Бог перестает в этом измерении размываться для человека в нечто, совершенно неопределенное. Многие религии называют Бога трансцендентной Личностью, о которой нельзя говорить, которая совершенно за пределами наших понятий, наших ориентиров, наших привычек. Богословие называет это апофатическим познанием Бога, познанием того, что Бог не есть. И только православные подвижники со своей Иисусовой молитвой начали из этого размытого, рассеянного по вселенной Бога собирать Его в ту Личность, Которая находится здесь и сейчас. В первую очередь, можно вспомнить Григория Паламу, имевшего опыт Иисусовой молитвы, у которого был спор с ученым мужем Варлаамом, для которого Бог находился в области теории, который не знал самого Бога, но знал много о Боге. Он получил блестящее западное образование, вернулся в Грецию и был там принят с большим почетом. Все с ним советовались, доверяли его словам, слушали его. И когда он приехал на Афон и принялся общаться с афонскими отцами, они искренне рассказали ему о практике Иисусовой молитвы. Да не просто о практике. Они сказали, что в Иисусовой молитве переживают Бога в нетварном свете. И тогда Варлаам, который много знал о Боге, но совершенно не знал Самого Бога, стал говорить, что Бог — это совершенное существо и что Бога нельзя познать. О каком свете вы говорите? В какой форме может Бог являться? Бог трансцендентен, Он непознаваем, Он над миром.

И тогда от афонских отцов выступил Григорий Палама. Он сказал, что Бог и непознаваем, и познаваем. В своей сущности Он ни в какой форме не может быть переживаем. Григорий Палама как раз и сформулировал, в каком случае мы можем приближаться к Богу. Он разделил сущность и энергию Божества. В своей сущности Бог для человека непознаваем, но в своих энергиях, которые мы, православные, называем благодатью, Бог переживается человеком, переживается реально. Более того, Григорий Палама доказал Варлааму, что свет Преображения, свет Божества — это нетварный свет. А до него был Симеон Новый Богослов, который тоже об этом писал: «Перестаньте говорить, что Бог совершенно далек от этого мира, что Он непознаваем. Бог познаваем». И он это говорил с таким жаром, с таким пылом, потому что он сам в Иисусовой молитве был в нетварном свете.

Григорий Палама — это середина второго тысячелетия, Симеон Новый Богослов — еще раньше. Но мы можем сказать о Софронии Сахарове, который умер в девяностые годы. Он наш современник, мы уже даже не детьми, а взрослыми людьми были, когда он был еще жив. Он тоже переживал Бога в нетварном свете и позволил себе об этом писать, уже будучи глубоким старцем: «Почему я позволяю себе это говорить, открыть свое сокровище, не боясь повредить через это самому себе? Я уже старый, стою на пороге смерти. Чем мне гордиться, когда я уже одной ногой там? Я весь в трепете, весь в страхе, потому что уже предвкушаю свой переход туда. И открываю это ради вас, ради своих учеников и ради тех людей, которые потеряли вдохновение, потеряли жажду подвига, ревность к подвигу, потеряли ревность искать Бога, обретать Его, которым достаточно вовремя прочитать утренние молитвы, вечерние молитвы, сотворить правило ко святому причащению, сходить в свое время на исповедь, покаяться, причаститься». Но просто прочитать, просто сходить, просто сделать — для него было очень мало, потому что он хотел в каждом своем духовном действии переживать Бога. Каждое действие должно было быть наполнено присутствием Бога.

Почему некоторые люди ходят пятьдесят, шестьдесят, семьдесят лет в храм, исполняют какие-то внешние обрядовые вещи, молятся, а качественно совершенно не меняются? Потому что они все это делают ради Бога, но без Бога. Они никак не могут Его найти и все делают ради какого-то далекого Бога, Который неизвестно где. Некоторые люди говорят, что совершенной молитвы без слез не может быть. И плачут. А у меня нет слез. Не надо выдавливать из себя слезы, не надо делать театр. Когда придет Бог, ты не сможешь не заплакать. Это будет настолько естественно, что нам не нужна будет наука. Пока мы различаем что-то, то находимся в области дум о Боге. А когда приходит Бог, мысли кончаются, различение заканчивается, все становится на свои места.

Мы начали с того, как обрести настоящую любовь. Да никак мы ее не обретем. Мы можем понуждать себя к любви, к исполнению заповедей о любви. Но когда приходит Бог, тогда человек открывает окно и кричит: «Я всем прощаю, я прощаю своих врагов, я прощаю долги своим должникам». Это очень похоже на влюбленного молодого человека, который бежит по городу и кричит о своей любимой. Ему встречаются его враги, те, кто его оскорблял, другой говорит: «Я тебе должен». А влюбленный отвечает: «Я не помню». Его мысли не здесь.

Без Бога это невозможно. Бог есть любовь. Бог есть покаяние. Бог есть мудрость. Бог есть жизнь. Без Бога мы можем только думать об этом, искать, как в потемках, но не находить. Бог приходит в молитве, когда ум человека находится в его сердце. Почему мы не видим Бога, не ощущаем Его? Потому что параллельно идем: Он туда, а мы сюда. Чтобы обрести молитву, нужен труд всей жизни. Нужно искать молитву, и это должно быть целью нашей жизни. Все остальное — это параллельные вспомогательные дела, которые мы должны делать. Должны быть ответственными перед своей семьей, должны быть ответственными гражданами, патриотами и порядочными людьми. Но наша главная цель не в этом. Плохо, когда люди ставят перед собой эти второстепенные цели, которые тоже нужны, на главное место. Тогда они выбивают с главного места самую важную вещь. И у них не происходит результата.

— Каждый человек индивидуален. У всех свои пути к Господу. Почему наша церковь ставит всех людей на один уровень? Должен быть индивидуальный подход. Надо не умом, а сердцем слушать человека. Я очень рада услышать от вас такие мудрые вещи, которые прямо в душу падают.

— Это очень тяжелый крест. Нам, священникам, бывает очень тяжело каждой личности уделить кусочек своего сердца, кусочек своего ума. Мы ведь тоже очень грешные, несовершенные, слабые. Когда нам бывает очень тяжело, мы позволяем себе общий подход к прихожанам. Конечно, это есть. Этому и есть оправдание, и нет оправдания. Нет оправдания, потому что нет результата. А оправдание заключается в том, что священнику очень тяжело, и ему можно посочувствовать. Если бы кто-нибудь попробовал, например, хотя бы сто человек поисповедовать в воскресенье. Мы все разные, как и вы. Как и вы, каждый из нас имеет свой уровень. Я даже не открою чего-то нового, что, может быть, не все священники примут. Может быть, даже кто-то не поймет и осудит меня за это, но не от того, что они плохие или хорошие. Просто каждый живет своим. Если человека с детства кормить хлебом и водой, он не будет знать ничего другого. Он родился и вырос, и всю жизнь прожил, и ему кажется, что ничего вкуснее не бывает. Но вдруг он попробовал манго. И потом ему опять дают хлеб с водой — то, что он ел всю жизнь. Ему было хорошо, это было его нормой, и вдруг почему-то это становится ему невкусно. Пока человек не поест манго, он этого никогда не поймет.

Так и святые. Они вкусили Божественного, и все земное для них становятся безвкусно. Настолько безвкусно, что некоторые из них уходят в монашество. Сознательно лишают себя радостей жизни, радости семьи, радости отцовства, радости материнства, вкушения яств, каких-то эстетических наслаждений. Не только потому, что это греховно. Само по себе это не греховно, потому что Бог ничего греховного не создавал. И хорошо, когда у человека есть опыт духовного переживания. Тогда у него происходит переоценка ценностей. Что для него раньше было чем-то вечным, может рухнуть, обесцениться. Но это не значит, что это греховно. В Евангелии говорится о человеке, который нашел драгоценную жемчужину, и она так завладела его сердцем, что он продал все, что имел, и на эти деньги купил жемчужину. Господь здесь говорит не о сребролюбии, не о драгоценностях, а о духовном, о том, что человек вкусил духовного.

Не стоит разочаровываться в людях, потому что разочарование будет приносить печаль. А христианство должно радовать. Уходите от грустных моментов жизни и собирайте что-то хорошее, светлое. Даже в самом плохом человеке есть что-то хорошее. Уходите от плохого не только потому, что Господь запретил нам осуждать. Мы должны уходить от плохого не потому, что это грех а, потому что плохое приносит нам печаль. Плохое приносит нам нездоровье и смерть. В сущности, что грех принес человеку? Смерть. Все заповеди Господь нам дал не для того, чтобы проявить свою власть над нами. Он их нам дал ради нас самих. Это рецепты счастья. Делай так — и будешь счастлив. Вам нужно понять, что все люди разные. Найдите себе духовника, который будет вас слышать. Не спешите. А то поспешите — потом разочаруетесь, будете осуждать, и у вас будет опять рана. У вас столько духовенства, что наверняка кого-то найдете. А на других не смотрите. Даже когда у человека внутри ничего нет, посмотрите хотя бы на то, какой он красивый.

— Мой вопрос до некоторой степени перекликается с вопросом нашей сестрички. Вы тоже этот вопрос уже задели. Он беспокоит очень многих не только в Грузии, наверное, но и во всех православных странах. Есть мнение, что если есть канонический священник, то, несмотря на его человеческие качества, он все таинства исполняет по закону и по канону. Но священник этот, к сожалению, часто бывает очень негативной личностью. В силу этого имеет ли право член паствы менять священника?

— Есть две крайности. Одна крайность, когда говорят: нельзя поменять приход, священника. А другая крайность, когда человек начинает постоянно менять приходы и священников. И все у него виноваты, а он прав. Можно поменять священника. Одни отношения с духовником, другие — с тем, кто тебя постригал. Василий Великий сказал: «Я ни от кого-то так сильно не пострадал, как от плохих учителей». Благодать священства позволяет священнику, независимо от его нравственного или духовного уровня, совершать литургию, принимать исповедь, совершать требы. В нашем монастыре есть такая традиция, что сестры исповедуется только у меня как у духовника. Если они едут куда-то по святым местам, им нужно поисповедоваться и причаститься, мы с матушкой говорим: «Вы можете подойти к другому священнику и исполнить часть исповеди». Есть исповедь как покаяние в своих грехах, как вскрытие своих грехов. А есть еще и часть исповеди, когда человек просит совета. Покаяться в своих грехах ты можешь у другого священника. Но советоваться можешь не с каждым. Чтобы было понятно, сделайте эксперимент. Подойдите к десяти священникам с этим вопросом. Я не скажу, что каждый скажет по-разному, но могут сказать по-разному. И что вам тогда делать — раздвоиться, растроиться?

Когда священник служит литургию, то через него действует Бог. Но мы должны признать, что даже священники падают. Несмотря на ту благодать, которую даровал им Господь, они сами способны делать ошибки. Чем отличается старец от простого священника, даже хорошего, порядочного, опытного? Даже порядочный, опытный священник будет говорить от своего ума. Это примерно то, о чем говорил Серафим Саровский: «Когда я говорил от себя, были ошибки. Когда говорил от Духа Святого — ошибок не было». Старец всегда имеет молитву, в молитве его ум — это ум Бога, и он говорит от Духа Святого. Конечно, это сейчас очень редко бывает.

— У молодого поколения возникает вопрос: где огонь старца, а где огонь высшего священноначалия? То есть, кто руководит церковью? Есть мнение высшего духовенства, и есть мнение старцев. Кто управляет церковью?

— Я тоже наблюдаю этот духовный спор, ну пока еще не слышал ответа на него. Обе стороны категоричны. Я хочу поговорить о том, возможно ли послушание сейчас или невозможно. У нас, к моему сожалению, сейчас церковь разделилась на две части. Одна часть говорит: в связи с тем, что сейчас отсутствуют духовные отцы высокого уровня, послушание невозможно. Каждый должен жить по своему разумению. Другая часть говорит: послушание сейчас возможно так же, как и всегда. И мы можем по сей день наблюдать в некоторых общинах, что оно еще живет. В частности на Святой Горе Афон до сих пор есть традиция послушания. Не послушание по рассуждению, а именно стремление к совершенному послушанию. Другое дело, как оно получается, но ориентир задан именно на совершенное послушание. И у той, и у другой стороны есть объективные доводы. Тем, кто говорит, что возможно послушание, можно даже доводы не приводить, а просто показать отдельные общины, которые этим живут. Ну, вот оно и есть, и что тут можно сказать, когда оно есть, когда еще жив, например, старец Ефрем, ученик Иосифа Исихаста. И не в одной обители — у Ефрема 19 православных монастырей в Америке. И все считают его старцем, и все входят в отношения с ним, именно как со старцем в совершенном послушании.

Для его монахов то, что скажет отец Ефрем, это истина в последней инстанции. Но я не хочу сказать, что другая сторона категорически не права. У нее есть объективные причины иметь другую точку зрения. К сожалению, мы наблюдаем, что появилось очень много псевдостарцев. Или, как церковь их называет, младостарцев. Эти люди понудили свои общины к послушанию, но сами очень сильно не соответствуют истинному старчеству. В чем не соответствуют? Они пытаются руководить от своего ума, не имея молитвы. То есть через них не действует Бог. Поэтому мы, к сожалению, имеем примеры общин, которые не радуют Бога и христиан, а огорчают. Мы видим, что у них результат получается какой-то уродливый, нехороший, а значит, там нет Бога. Если же у них нет результата, значит, у них неправильный путь. Те, кто смотрит только на отрицательный опыт этих общин, чаще всего ссылается на святителя Игнатия Брянчанинова, который в конце 19-го века написал такие слова: «Ввиду отсутствия духоносных старцев, совершенное послушание невозможно, а часто бывает опасно». И поэтому он советует жить по рассуждению и по советам.

Но тогда мы в церкви теряем драгоценность старчества — послушничество. Неужели церковь совершенно его потеряла? Эти слова были написаны в конце 19-го века, но именно в это время был расцвет Оптиной пустыни, где старчество предстало во всей красе. Неужели и у этих старцев невозможно было жить в послушании? Оптина пустынь, глинское старчество, валаамское старчество. Наверняка были и другие монастыри. В «Братьях Карамазовых» Достоевский уделяет целую главу старчеству, говоря, что оно не традиционно для русской церкви, и пришло в русскую церковь с востока, с Афона, из Египта, что поначалу оно даже вызвало отторжение. Мы так не привыкли жить и увидели в этом для нас что-то нетрадиционное, даже нехорошее. Старчество очень трудно приживалась, но все-таки прижилось, и мы в России, пишет Достоевский, увидели очень красивый, драгоценный плод.

Что было до этого? Наверное, было послушание другого уровня. Период оптинского старчества дал не одного святого, а целую плеяду святых старцев. Глинских старцев так же канонизировали целой группой. Тут опять же можно ничего не говорить, а посмотреть результат. Но, наверное, как во все времена, появлялись какие-то псевдостарцы. Люди, которые, может быть, не только не соответствовали столь высокому рангу, но были волками в овечьей шкуре, которые свою паству заводили далеко от Христа. Видимо, об этих ошибках Игнатий Брянчанинов и говорил. Может быть, не нужно принимать его слова буквально. Возможно, это было предупреждение и, наверное, эти слова вынуты из контекста, потому что в других сочинениях он о послушании пишет очень высоко. И все святые говорили, что Иисусова молитва невозможна без послушания. Значит, надо искать золотую середину. Я хочу сказать, что нужно стремиться все-таки к послушанию.

Ни что другое в церкви не дает такого плода, как послушание. В сущности, потеря рая — это было непослушание. И чтобы вернуться в рай, нужно сделать обратное действие: вернуться к послушанию. А чтобы вернуться к послушанию, его нужно практиковать. Практикуя послушание, мы, в конечном итоге, постепенно выстраиваем способность быть послушными Самому Богу. В наше духовно опасное время, может быть, очень редки такие общины, где возможно совершенное послушание. Но если человек не нашел себе такого духовника и такой общины, может быть, он, не имея духовного опыта, нашел не того, кого нужно. А потом в процессе жизни увидел не грехи своего духовника, а то, что у него нет результата. Это критерий неправильности духовной жизни. А то, что он увидел грехи духовника, это неправильно. Серафима Саровского не хотели канонизировать, потому что кто-то и у него что-то находил. Не в ту сторону нужно идти. Если ты вдруг увидел грехи духовника, это твоя проблема. Ты должен увидеть, что духовно не растешь, и только это является причиной, что с духовником у тебя что-то не так. Ты не растешь, а еще хуже — деградируешь, не имеешь результата. Нужно искать возможность жить в послушании, а не своей волей.

В тех несовершенных условиях, в которых вы находитесь, все-таки нужно стремиться максимально приблизиться к совершенству. Можно категорично сказать себе: «Послушание невозможно, нет духовных людей», — и все, ты остановился и живешь по своей воле. А можно сказать по-другому: «Да, их мало, совершенных, может быть, их даже совсем нет, но я буду все равно стремиться максимально приблизиться к этому образу жизни и, насколько возможно, исполнять послушание, потому что вижу от этого большую духовную пользу. Я от этого приобретаю благодать. Это мне дает возможность ущемлять свое «я», подчинять свое «я» через кого-то самому Богу». Община Иосифа Исихаста существовала до 1956 года. Он завещал своим ученикам, чтобы после его смерти они разошлись по Святой Горе. Для чего? Для того чтобы таинство послушания умножали, как отростки от одного дерева, чтобы от них еще отростки пошли. Это самая благодатная возможность приблизиться к обожению. Еще раз скажу: мы потеряли рай за непослушание, значит, должны приобретать его только через послушание.

Я сегодня говорил о Симеоне Новом Богослове. У него есть труд о трех образах Иисусовой молитвы. Он говорит категорично: невозможно человеку обрести внутреннюю умную молитву, которая соединяет его с Богом, не практикуя послушания. Это не получится. Будет фантазия, ошибка, претыкание. Вы будете скатываться обратно. Вроде идете, идете, идете, уже столько сил потратили — и опять вернулись к началу пути, а то и дальше.

В отношении епископов. Есть епископы, по своему человечеству несовершенные, и их много, как и священников. Но есть и духовники не в нужной мере духовности. Может быть, кто-то внешне блестит, но внутренне не соответствует понятию о духовном. Что нам с этим делать? Где бы мы ни были, с кем бы ни соприкасались в духовной жизни, нам нужно настраиваться на приобретение максимального послушания и через него на получение максимальной пользы.

Почему мы иногда бежим через дорогу, чтобы кому-то сумку помочь поднести? Потому что даже на уровне человеческого сделали доброе дело и получили радость. А в духовной практике ты получаешь благодать. Когда человек понимает послушание в том смысле, что через это он что-то приобретает, он готов постоянно искать послушания ради самого себя. Серафим Саровский говорил: «Мои родители были купцами и торговали тем, что приносит больше барыша. Так и в духовном нужно всегда смотреть, что тебе приносит благодать, и этим пользоваться с выгодой для самого себя».

Почему Господь требует всех прощать? Не ради тех, кого мы должны простить, а ради нас самих. Мы часто говорим такие слова: праведный гнев. А он хоть праведный, хоть неправедный — все одно гнев. И ты несешь это в себе. А когда ты гневаешься, тогда у тебя нет радости. Не может быть гнев и радость одновременно. Господь в Евангелии говорит: «Мир Мой даю вам». Он же не говорит: гнев даю вам. Гневливые — это самые несчастные люди, потому что у них нет радости. Поэтому Господь говорит: «Прощайте ваших врагов». Потому что если прощать друзей, то это будет счастье наполовину. Всех людей можно разделить напополам: часть — друзья, часть — враги. Если ты прощаешь только своих друзей, то счастлив лишь наполовину, а наполовину несчастен, потому что ссора не приносит радости, даже когда ты прав.

Не нужно метать бисер перед свиньями: не в том плане, что мы должны так относиться к той части людей, которые не способны обратиться к Богу. Да нет, это греховно. Тот же Силуан Афонский делил людей на познавших и не познавших Бога. Есть люди, которые не освящены Духом Святым, но не потому, что не хотят быть хорошими. Они хотят быть хорошими, но в них нет Духа Святого, они слепые. Как вы знаете, я и в тюрьмы езжу, и в психиатрические больницы. Как можно обижаться на психиатрического больного? Он же больной, невменяемый. Он тебя даже убить может в силу того, что у него мозг не работает.

Что такое чувство такта? Это чувство меры. Тактичный человек не размышляет, но чувствует грань. Чувствует, что начинает кого-то обижать, и замолкает. И наоборот: нетактичный человек будет говорить такие вещи, которые, может, и правда, но могут кого-то обидеть. Я как-то ехал по Грузии с одним молодым человеком, и вот он завелся на политическую тему минут на тридцать. Я еду и думаю: ты разбираешься в таких сложных вещах, а того не чувствуешь, что ты меня обижаешь, ведь я сижу у тебя в машине, я — гость. Я уже глаза опустил, и ты не видишь таких простых вещей. Зато ты разбираешься в глобальной политике.

Иногда люди видят правду как факт, и она действительно есть. А правда Божия живет не как факт, а как результат и всегда хороший результат. А правда человеческая, принимаемая как факт, иногда имеет плохой результат. Я, например, говорю человеку в лицо: «Ты некрасивый». Как факт — это может быть правда, но она не Божия, потому что я расстроил человека, а может быть, если у него это комплекс жизненный, я его еще и добил этой своей правдой. Лучше бы я как-то вдохновил его или хотя бы воздержался от замечаний. Иногда мы говорим правду как факт, а имеем страшный результат. И в этом основная ошибка всех наших взаимоотношений. Почему у нас происходят ссоры и недоразумения? Потому что мы говорим правду как факт, и это нас вдохновляет: это же правда. Одно дело, когда человек сознательно делает зло. Он еще как-то может сдержать себя. Но порой человек видит, что он поступает по правде, а результат у него плохой.

— Приходят люди в церковь к священнику, когда им очень тяжело, когда у них есть какие-то проблемы. Ходят они в церковь, советуются со священником, причащаются, каются, но через какое-то время эти проблемы с Божьей помощью более или менее решаются или совсем сходят на нет. После чего большая часть этих людей перестает ходить в церковь. До той поры, когда опять случится какое-то несчастье. А некоторые и вовсе могут не прийти. Имеем ли мы право им напоминать об этом, и каким образом это делать?

— К сожалению, даже воцерковленные люди не понимают, зачем они ходят в церковь. Не понимают, что самая главная цель наших посещений — это Христос. Не благополучие, а Христос. Когда человек полюбит другого, он готов согласиться на неустроенность, на потери ради обладания любимым. Если у нас не выстроен приоритет ценности в церкви, если не Христос наша главная цель, то всегда так, к сожалению, будет. И духовники должны об этом говорить. Мы ходим в храм не для того, чтобы нашу жизнь устроить, не благополучия ради, а для того, чтобы возлюбить Христа. Сначала с чьих-то рассказов, доверяя опыту тех людей, которые знали Христа и рассказывают нам о нем. Это настолько светлый образ, что о нем даже слушать приятно. Это происходит сначала на доверии к чужому опыту — Серафима Саровского, Силуана Афонского и других. Но потом, если человек действительно искренне загорелся любовью ко Христу, он начинает сам уже искать Его. Человека перестает удовлетворять чужой опыт и, когда он приобретает свой личный опыт, это становится его верой. Для него Бог становится Личностью. Не идеей философской, а Личностью. Тогда человек влюбляется в эту Личность и ради Нее готов терпеть многое. Допустим, два человека полюбили друг друга. Один из них любит громко слушать музыку, а другой страдает головными болями. И тогда любящий человек жертвует своим увлечением. Он не ест острое лобио, потому у другого человека желудок больной.

Пока люди не поймут, для чего они ходят в церковь, пока не поймут, что главное — это Христос, у них постоянно будет разочарование. А когда человек любит эту Личность, тогда он говорит просто: «Ну, пусть будет, как Ты хочешь». Так бывает в хороших семьях, где получилась любовь. Человек чем-то жертвует, говоря: «Ну, ладно, ладно пусть будет по-твоему. Ты только не расстраивайся, не сердись». Почему Господь принял крестные муки? Потому что главная примета любви — это жертвенность. Если есть жертвенность, значит, это любовь. Если жертвенности нет, значит, это не любовь, а эгоизм. Ты его любишь ради себя самого. Поэтому в отношениях с Богом мы выстраиваем отношение любви к Нему. Со своей стороны, Он нам все доказал, взойдя на Крест. Выше доказательств не может быть. С нашей стороны, не только Ему, нам самим нужны доказательства: действительно ли мы любим Бога. Сегодня, когда мы узнали, что Кетеван привезли, у меня комок в горле был. Она может ничего не говорить. Она не оставила никакого наследия, никакого письменного источника. Она своими деяниями все доказала. Ее рвали на части железными щипцами, на куски живую разрывали, а она, царица, не предала Христа. Речь шла не о ее благополучии, не о ее свободе, а о том, что ее растерзали, но она осталась верной до конца. Вот это — любовь ко Христу. Выше — не бывает.

24 сентября 2017 года

Встреча с предстоятелем Грузинской Церкви

ТБИЛИСИ. 19 сентября 2017 г. Состоялась встреча Святейшего Католикоса-Патриарха всея Грузии Илии II с делегацией духовенства Орской епархии.

На приеме присутствовали епископ Орский и Гайский Ириней в сопровождении секретаря Орской епархии протоиерея Сергия Баранова, игумении Иверского монастыря Ксении (Пашковой) и клириков епархии.
После краткой дружественной беседы Святейший Патриарх Илия пригласил гостей совершить общую молитву. Вместе с Предстоятелем Грузинской Православной Церкви правящий архиерей и духовенство Орской епархии совершили вечернее молитвенное правило.

Юлия Притула
Фото участников делегации

Подарок грузинскому народу

ОРСК. 17 сентября 2017 г. Делегация духовенства Орской епархии и монахини женской Иверской обители во главе с епископом Орским и Гайским Иринеем отправились в паломническую поездку в Грузию. В подарок ибратьям и сестрам во Христе повезли копию главной монастырской святыни – иконы Божией Матери «Иверская».

Накануне отъезда после Божественной литургии в Иверском монастыре г. Орска состоялось освящение Иверской иконы. К присутствующим обратились епископ Ириней, игумения обители Ксения, представители грузинской диаспоры братья Читишвили.

Епископ Орский и Гайский Ириней:
– Дорогая матушка Ксения, дорогие отцы, братья и сестры, дорогие представители грузинской диаспоры! В сегодняшний день мы радуемся тому, что эту икону, которую освятили только что, скоро передадим братскому православному народу Грузии. Это не первый наш подарок. Передавали иконы и раньше. А братья-грузины на территории нашей обители построили чудный храм в грузинском стиле во имя преподобного Гавриила Ургебадзе. Эту и другую иконы мы передадим в знак благодарности за построенный храм, за святые молитвы и за особую любовь, которую имеют представители Грузинской Православной Церкви к нашей епархии и, в частности, к нашему Иверскому монастырю. Эта лепта будет свидетельствовать о нашей дружбе, покажет, что основа нашей веры – христианская любовь. Политики между собой спорят, ругаются, но представители Церкви и верующий народ всегда с трепетом относились друг к другу. Этот подарок – отношение России к Грузии, отношение Русской Православной Церкви к грузинскому православному народу. Дай Бог, чтобы люди, которые будут прикладываться к этому образу, вспоминали о России, вспоминали о том, что здесь живут любовь и уважение к ним. Низкий поклон сестрам монастыря, труженикам иконописной мастерской, которые трудились над этим образом.

Игумения Ксения:
– Преосвященнейший владыка, дорогие отцы, братья, сестры, наши дорогие гости, друзья. Мы сегодня очень радуемся тому, что можем хоть немножечко послужить сближению и укреплению дружбы двух православных народов, которые молятся друг за друга много веков и как одна большая духовная семья живут в мире и любви. И чтобы ни случилось, мы верим, что наш подарок, возможно, как-то поможет укрепить веру людей в Бога, веру в Богородицу, Которая всех нас покроет, всех нас обнимет Своей молитвой и всех нас спасет. Для нас большая честь послужить родной нашей Грузии.

Бадри Читишвили:
– Дорогие братья и сестры, мы должны помнить всегда: если есть малейшая возможность как-то делать доброе, надо делать. Я всегда говорю: что у меня происходит в жизни плохое – это от меня, хорошее – от Бога. Очень благодарю, что такой прекрасный подарок будет скоро в Грузии. Надеемся, что наша дружба будет продолжаться. Никакой разницы нет, какая церковь: грузинская или русская. У нас общая Православная Церковь, где поклоняемся Богу нашему Христу.

Звиади Читишвили:
– Мы сейчас в Мцхета строим церковь, где сразу будет молитва произноситься на трех языках: русском, грузинском и осетинском. Скоро строительство надеемся завершить, и мы вас всех ждем в этом райском месте.

Виктор Базилевский
Фото автора

Встреча с гостями монастыря

— Можно ли определить меру делания духовного, и если можно, то как?

— Эта мера очень хорошо определяется таким образом: имеете вы молитву или нет; имеете вы память о Боге или нет. Если у вас есть молитва, значит, вы держите духовную меру. Мирскими делами мы не можем не заниматься. Мы должны трудиться, деток кормить, одевать, обувать. Просто приоритет ценностей должен быть таков, что духовное важнее мирского. Если молитва вдруг оставила вас, значит, в вас мирское превзошло духовное. Или мирское вас захлестнуло так, что вы и о Боге забыли, и молитва у вас перестала идти.

— Порой в конце дня не можешь вспомнить за собой ни одного греха. Это из-за невнимательности или из-за гордыни?

— Я вам расскажу о двух способах увидеть свои грехи. Первый способ: наблюдать за собой. Но это несовершенный способ, потому что наш разум очень ограничен, мысли путаются, поэтому мы не видим четко и ясно. Этот способ вы тоже должны использовать, но надо иметь в виду, что он не поможет вам увидеть все свои грехи, поскольку они суть хитросплетения тонкой паутины. Другой способ видеть свои грехи дается человеку, когда тот стяжал благодать Духа Святого, и она открыла ему зрение. Мы смотрим нашим физиологическим зрением, а есть еще зрение духовное. Когда учитель израильский Никодим обрел Господа, Господь ему сказал: «Невозможно человеку, не родившись свыше, познать тайну Царствия Божия». Никодим спрашивает: «Как человек может родиться во второй раз? Снова окажется в утробе матери?» Господь ему с некоторым упреком говорит: «Как ты, законоучитель израильский, не понимаешь таких вещей!» Как часто Господь в Евангелии говорит: «Вы смотрите и не видите; слушаете и не слышите». То есть — смотрите на событие и не понимаете его духовного смысла. Много людей физиологически слышали Господа и пытались что-то понять, но никак не смогли. Эти вещи понимаются не разумом, а духом. То, что от Духа Святого, более глубоко, более тонко, более совершенно. А то, что от нашего разума, очень ограниченно.

Сегодня во время службы в чашу упала мушка. Некоторые могут подумать: «Как это так! Почему в такую святыню мушка угодила?» Но мушка — неразумное существо, не способное чувствовать Бога в той мере, в какой Бог это дал человеку, но человеку совершенному, обоженному, одухотворенному. Мошка в силу своей ограниченности не понимает благодати. Точно так же, если человек представляет из себя просто психосоматическое, а не духовное существо, он тоже не видит Бога, не видит премудрости Божией, разлитой в этом мире, тем более не слышит Бога в состоянии молитвы, в которой как раз и происходит разговор с Ним. Такой человек видит только внешнее, а внутреннего — там, где Бог с ним говорит, — не слышит. Наверное, вы со мной согласитесь, что, к сожалению, так оно и есть. Когда мы читаем о молитвах святых, в нас возникает желание обрести такую же молитву, какая была у них; заниматься не чтением книжечек, а разговаривать с Богом лицом к лицу. Мы загораемся таким желанием и вдруг видим, с сожалением, со слезами, что у нас ничего не получается, потому что мы не вошли в эту область человеческого и духовного бытия. Дайте послушать человеку, который никогда не занимался музыкой, что-нибудь из классики. Он начнет зевать, поскольку слышит ее как звуки, но не слышит как музыку. Так же некоторые люди равнодушны к поэзии. Но это еще не духовный уровень. Это душевный уровень, но и до него люди порой не досягают. Духовный уровень гораздо выше и тоньше. В атмосферу духа можно войти с помощью духовной и церковной жизни, практикой внимательной молитвы. Когда человек живёт правильно выстроенной духовной жизнью, молитва у него идет не как говорение, а как состояние. Внезапно он начинает видеть такие вещи, которых раньше не то что не видел, но даже не подозревал об их существовании, не ведал о том, что мир устроен гораздо тоньше и гармоничней. Он видел только грубые и простые вещи.

Настоящее глубокое покаяние человеку самому по себе неподвластно. Человек может увидеть свои грехи во всей полноте только Духом Святым, когда у него откроются духовные очи. Но, во-первых, они не открываются в силу нашей неготовности, а во-вторых, Господь их ещё немножко придерживает, потому что если бы Он нам открыл в полной мере наше грехопадение, то мы при нашей гордости в такое отчаяние впали бы, что этого не перенесли бы, но тут же умерли от горя и печали. Сколько бы вы ни старались какими-то психологическими средствами, напряжением ума понять Евангелие, у вас ничего не получится. А ещё хуже, если получится, но искаженно. Так бывает у сектантов. Они отошли от церкви Христовой, потеряли благодать как средство к пониманию Евангелия и стали его изучать просто своим умом. А это не та книга, которая изучается своим умом. Это книга книг, которая открывается через вдохновение, через Духа Святого. И поэтому они понимают Евангелие, но искаженно. И это грустно. Господи Иисусе Христе…

— Я вдова. Во втором браке семь лет. Но ощущение такое, что мы чужие друг другу. Каждый живет сам по себе. Что нужно в себе изменить, чтобы полюбить мужа?

— Может ли человек прыгнуть выше своей головы? Нет. И локоть свой не может укусить. Но когда Бог дает человеку крылья, тот может высоко-высоко взлететь. Это не лирическое отступление и не мои фантазии. Когда Бог посещал грешных, ограниченных, беспомощных людей, те начинали творить такие вещи, что знавшие их говорили: «Перед нами совсем другие люди». Говорят, что невозможно изменить собственный характер. Но когда благодать Божия касается человека, у него не только характер, — внешность меняется. Однако нужно понимать, что человеку это не под силу, тогда как благодать Божия может творить чудеса. В нашем монастыре есть храмик Марии Египетской. Настолько было глубоко ее грехопадение, что люди, знавшие ее, стыдились даже смотреть в ее сторону, слушать о ней не хотели. И вдруг она так изменилась, стала совершенно другим человеком — просто земля и небо. Не внешне, конечно, а по характеру. Если раньше небо закрывало глаза, глядя на её дела, то потом она, став преподобной Марией Египетской, поднимала руки и от земли отрывалась.

Порой человек приходит в церковь, пробует работать над собой — неделю, месяц, год, — а потом говорит: «Батюшка, ничего у меня не получается. Наверное, и не получится, потому что я настолько свыкся с грехом, что он вошел в меня, как раковая опухоль». Тогда священник начинает ему приводить примеры. Будущий апостол Павел выправил бумагу, чтобы жестоко убивать христиан. И вдруг этот лютый Савл, мучитель христиан, наслаждавшийся своими злодеяниями, сам становится таким же христианином, обретает любовь, милосердие и сочувствие ко всем. Савл и Павел — два разных человека. А вместе с тем — один и тот же.

Не может человек полюбить другого усилием воли. Какими словами мы прикажем сердцу любить? Оно нас не слушается. Мы его стыдим, заставляем, напрягаемся, а оно говорит: «Я не люблю. Я не хочу. Я не хочу прощать. Я не буду прощать». Мы ему говорим: «Есть заповедь, Христос так велел. Ты в ад попадешь, если не будешь прощать». А сердце отвечает: «Не буду. Не прощало никогда и теперь не буду». Но, когда благодать Божия приходит в сердце, с ним происходит нечто сверхъестественное. Вдруг это каменное, жесткое, жестокое сердце начинает таять, как воск, становится мягким, податливым, послушным. Такое сердце уже не нужно уговаривать: оно само сначала начинает прощать, потом терпеть, потом сочувствовать даже врагам, а потом начинает их любить.

То, что я сейчас говорю, очень далеко от нас. Но мы на примере многих тысяч святых знаем, что это было, это есть и это будет до скончания века, потому что всегда будут святые. Если церковь перестанет рожать святых, значит, она умерла. Причем святым может стать каждый из нас. Стать святым — это не значит ходить по воде, исцелять людей от всех болезней, удивлять чудесами прозорливости; это значит — быть способным любить даже врагов своих.

— Любить другого человека, как себя самого, — это благодать?

— Конечно, благодать. Молите Бога: «Господи, открой мне глаза на добродетели других, закрой мне глаза на их недостатки — и я буду уже здесь, на земле, в раю, потому что меня ничто не будет огорчать». Что нас огорчает? Все плохое, что мы видим. А что нас радует? Все хорошее, что мы видим. Поэтому не видеть грехи других, а видеть только их добродетели — это почти рай.

— Если отец не хочет материально помогать своей дочери-студентке, как за такого отца молиться и как такого мужа любить?

— Допустим, живет семья, и вдруг один из ее членов заболевает психиатрической болезнью, начинает совершать странные, а порой и опасные для окружающих поступки. Но все точно знают, что он это не сам делает, что это следствие его специфической болезни. Когда семья так понимает ситуацию, ей легче его пожалеть, правда? Противоестественно для нормального человека не помогать своей дочери. А если противоестественно, значит, он болен. Надо увидеть в нем больного, и вам сразу станет легче. А более всего сочувствует больному тот, кто сам болен. Лежат в палате, скажем десять человек, у каждого из них своя болезнь. Они делятся друг с другом своими переживаниями по этому поводу, и каждый сочувствует каждому, поскольку все больны. Если здоровому человеку о своих болезнях рассказать на улице, он может равнодушно пройти мимо. А когда он сам в такой или схожей ситуации, ему легче сочувствовать другому.

Чтобы сочувствовать сумасшествию ближнего, нужно осознать свое собственное сумасшествие. Вспомните свою жизнь, свои исповеди. В каком случае священнику, который исповедует тысячи людей, легче нести этот груз? Когда он видит в себе то же самое. Конечно, если священник, будучи безумным, считает себя ангелом, его могут возмутить грехи прихожан и он будет сердиться, раздражаться. А когда он сам постоянно плачет о своих грехах, сам исповедуется, тогда ему легче прощать других людей. Тогда он становится более милостивым. Мы все больны грехами. Если поставить рядом двух человек и на одного бочку нечистот вылить, а на другого — десять бочек. Как они будут выглядеть? Одинаково. Может быть, на том человеке как раз десять бочек греха, но нам хватит и одной бочки, чтобы выпачкаться до неузнаваемости. Отец, который не помогает собственному ребёнку, болен. Это не физиологическая, а духовная болезнь…

— Он верующий…

— Да у нас полно и нездоровых верующих. Мы с вами тоже верующие, тоже исповедуемся постоянно и на каждой исповеди говорим: «Господи, почему я опять это сделал? Я же в прошлый раз покаялся. Почему же это вновь из меня лезет?» Чем верующие отличаются от неверующих? Только тем, что верующие осознали свой диагноз и пошли к врачу.

— Алкоголики тоже больные? Они осознают свою болезнь?

— Не дай Бог вам стать алкоголиком, чтобы не чувствовать тяги к спиртному. Не дай Бог вам стать блудником, наркоманом, игроманом. Не дай Бог вам стать жестоким человеком, который отходит после своей жестокости, начинает плакать и говорить: «Что же со мной творится? Ведь я же всех, кого обидел, люблю». Я очень много общался с алкоголиками, наркоманами, заключенными, и всякий раз думал: «Избави Бог меня от такой страшной зависимости». Человек сам плачет об этом, а через час делает то же самое. Это какое-то пленение: мозгов, сердца.

— Выходит, бесы в людей вселяются, а благодать улетает?

— Я часто наблюдал хороших людей, которые начинали заболевать алкоголизмом. По мере погружения в эту зависимость, они постепенно изменялись, начинали деградировать, врать, предавать, становились некрасивыми не только внешне, но и внутренне. Наблюдать за такой деградацией было до слез печально. В каждом из нас заложена предрасположенность к любому греху. Когда-то родители оградили нас от него, когда-то Господь нас упас, когда-то обстоятельства жизни отвели. Но будь родители более невнимательными, помани нас улица, сложись жизненные обстоятельства неблагоприятно, — каждый из нас мог бы стать алкоголиком, блудником, преступником — кем угодно. В тюрьмах и женщин много сидит, и детей. А самое страшное, что глубина этого грехопадения бесконечна, как ад. Я много лет езжу в тюрьмы и вроде бы ко всему привык, но когда приезжаю в «Чёрный дельфин», где сидят пожизненно заключенные, содрогаюсь, словно в первый раз, потому что у них на дверях висят подробности их преступлений. Почитав надписи, я прихожу к выводу, что половину из этих злодеев нужно держать не в тюрьме, а в психиатрической больнице. Нормальный человек такого нипочем не может сделать. Они сумасшедшие. Просто они сугубо сумасшедшие. А мы, может быть, в меньшей мере, но тоже сумасшедшие.

— Кто-нибудь из них раскаивается?

— Раскаивается. Но чем глубже ты попал в лапы сатане, тем тяжелее вырваться из его когтей.

— Если, не искоренив страсти и скорби, прийти к покаянию, можно ли войти в Царство Небесное?

— А вы не сможете терпеть скорби и страсти без Христа. Например, возьмем человека другой религии или совершенного безбожника. Разве их спасает простое терпение скорбей? Христос спасает. Если мы во Христе терпим страсти, то да, мы спасемся. Но чтобы быть во Христе, нужно жить духовной жизнью. Некоторые люди говорят: «Мы верим, что там, за гробом, что-то есть». Но Христос — это не что-то. Он должен стать для нас Личностью. Поэтому просто терпеть скорби — благородно, красиво, но это не спасет. Христос — и цель, и средство для достижения Царства Небесного. Он — та дверь, через которую входят в Царство Небесное. Без Христа ничего не будет. У вас просто не получится.

— Но ведь нет практически ни одного человека без страстей…

— Даже монастыря без страстей нет. Но одно дело, когда человек говорит: «Да, я страстный, принимайте меня таким, каков я есть». А другое дело, когда человек плачет из-за своей греховности, цепляется за Христа, говорит: «Господи, избавь меня от этой муки». Он каждый день, каждую минуту употребляет усилия, чтобы вырваться из плена страстей. Нам всем нужно делать что-то с самими собой, иначе будет очень тяжело и даже нереально спастись…

9 сентября 2017 г.

Мы стали врагами всей природе

Пимен Великий говорил ученику: «Имей всегда добрые мысли — и спасешься». Перефразируя эти слова, можно сказать так: «Имей всегда добрые мысли — и будешь счастлив». Что такое — спасешься? Это значит, будешь благополучен, спокоен, в мирном состоянии духа. В таком состоянии рая, при отсутствии конфликтов, человек бывает очень счастлив. И наоборот: имея один-единственный конфликт, он забывает все свое благополучие, все свои радости. Но Господь создал человека для радости, для наслаждения этой радостью. Человек потерял рай, не потому что Бог прогневался на него, а потому что человек стал способен терять эту радость и уходить к гневу, спору, противоречию, раздражению, и все это удручает его. До грехопадения человек был послушным, добрым, смиренным, не спорливым, но, получив греховный опыт, начал спорить с Богом. Бог, как любящий отец, смиренно, мягко ищет его: «Адам, Адам, где ты?» А тот слышит голос Отца и начинает ему противоречить, вступать в конфликт с Его заповедями, с Евой, и этот конфликт разрастается, как снежный ком.

Серьезный конфликт — это настоящий ад, который не дает нам спать ночью: мы мучаемся, ворочаемся с боку на бок на постели, потому что одна ссора может нарушить все наше благополучие. Человек привыкает ссориться с врагами, начинает действовать бессознательно, и это заставляет его конфликтовать — по привычке — не только с врагами, но и с самыми близкими, самыми дорогими людьми. Это очень плохая привычка, лишающая человека радости. Такой человек постоянно находится в раздоре с людьми, с обстоятельствами жизни, с промыслом Божьим: «Господи, я не хочу, как Ты. Я считаю, что нужно по-другому. Мне так, как Ты хочешь, неудобно. Я хотел бы немножко скорректировать Твой сценарий». Это состояние ширится и разрастается до того, что человек кричит Богу: «Я не просил Тебя меня создавать, чтобы я принял на себя все скорби этого мира, всю его драму. Зачем Ты меня создал?» Ему бы услышать мирный, мягкий, кроткий голос Бога: «Чадо, я создал тебя для радости. Моя мысль заключалась в том, чтобы ты был счастлив, черпал каждый день радость, чтобы она переполняла тебя. Весь этот мир создан для того, чтобы он тебя радовал, приносил тебе наслаждение. Но в том, что ты печален и удручен, твоя вина, ведь ты нарушил закон, данный Мною тебе. Ты поссорился не только со Мной, но и со всем миром. Ты в конфликте со всей природой. И она страдает от твоего греха».

Помните, мы в прошлое воскресенье служили молебен к началу нового церковного года? Там в молитве были такие слова: «Господи, мы видим с сожалением, что природа страждет из-за нас, из-за нашего грехопадения». Мы принесли вред не только самим себе, но и всему живому. Если раньше к святым людям большой медведь шел, как ласковый котенок, то от нас, не святых, грешных, зараженных злобой, звери прячутся и, чувствуя нашу агрессивность, сами становятся агрессивными. Потому что мы стали им врагами, стали врагами всей природе. А самое страшное, что, став природе врагами, мы никак не можем примириться и между собой, никак не можем выстроить отношения друг с другом. Эти противоречия доводят нас до злобы, до вражды и даже до убийств и войн.

Я двадцать два года посещаю тюрьмы и слышу о таких случаях, которые придумать невозможно. Сын в пьяном угаре убивает родную мать. Утром просыпается и сам не поймет, что он сделал. Отец убивает родного сына. Здесь уже не до заповеди о любви к врагам. Мы уже давно от нее отошли. Нам теперь нужна заповедь о любви к самым близким, родным и дорогим людям, ведь даже ее не можем исполнить. Какая там любовь к врагам, когда брат порой ненавидит брата, прихожанин ссорится с прихожанином! Насколько же высока и недосягаема стала для нас заповедь о любви к врагам! Бог уже может говорить такие грустные вещи: «Люби хотя бы свою родную мать, люби хотя бы своих детей. Христианин, люби хотя бы того, кто рядом с тобой стоит каждое воскресенье на службе». В связи с тем, что мы становимся все хуже и хуже, нам кажется, что мы не сможем исполнить это. Но у нас нет выхода, иначе мы постоянно будем в печали, в скорби.

Слава Тебе, Боже.

 

Протоиерей Сергий Баранов

9 сентября 2017 г.

Самое драгоценное – сочувствие

Матушки, я благодарен вам за те записочки, которые вы мне сегодня прислали. Но самое драгоценное — это не слова утешения, не какие-то иные мудрые слова, которые что-то объясняют, а простое человеческое сочувствие. Это намного драгоценней любого мудрого слова — почувствовать, что мне очень плохо. Когда Христос был на земле, не все Его ученики были способны воспринять Его, когда Он был в страдании, в скорби, в тяготе, в унижении. Они просто этого не понимали. Они видели перед собой Того, Кто останавливал бурю на море, творил великие дела, и вдруг видят Его скорбящим до кровавого пота, униженным, обессиленным. Для некоторых из них это было немыслимо, они не могли этого осознать, потому что готовы были принять только Его величие и не понимали, что самое драгоценное в жизни — сочувствие. В жизни мы тоже порой видим человека, который якобы не спит, не ест, у которого бесконечные силы, который должен, обязан что-то делать, и совсем не готовы увидеть его обессиленным, скорбящим.

Очень дорого мудрое слово, но простое человеческое сочувствие, повторяю, гораздо драгоценнее. В этом дух, который проявился в нашем монастыре. Порой стоит перед тобой скорбящий человек, а ты его утешаешь, произносишь какие-то мудрые слова, но в какой-то момент замечаешь, что человек близок к обмороку. Тогда ты внезапно понимаешь, что нужны не слова, а сочувствие, и что слова порой даже кощунственны. Человека нужно просто поддержать, и в этом заключается человеколюбие. Спасибо вам большое за все…

 

Протоиерей Сергий Баранов

2 сентября 2017 г.