Рубрика: Вопросы

– Каков лучший способ примирить поссорившихся людей, обвиняющих друг друга?

– Стоит сказать, что это сразу не получится. Если люди поссорились и серьёзно, то тут нужно терпение. Наверное, нужно проявить любовь и к тому, и к другому. Пока ты не в ссоре, ты можешь помочь, проявить любовь, а им сложно это сделать, они уже накручены. А ты пришёл со стороны, ты не в конфликте, поэтому используй это положение, отнесись и к одному с добром, и к другому. Ласковое обращение смягчит этот конфликт, и дальше отношения сами начнут выправляться. Любые выяснения отношений – кто прав, а кто виноват – это замкнутый круг. В этом состоянии у поссорившихся страдает сердце, они мучаются. Поэтому первое, что нужно сделать, – это обогреть их сердца, успокоить людей добром, милостью. А когда они немножко успокоятся, тогда уже мирить.

Протоиерей Сергий Баранов

– Какой самый большой грех?

– Эгоизм. Потому что от него произрастают все-все остальные грехи. Эгоистичный человек угождает себе, а не Богу, не духовнику, не ближнему, всё себе и себе. Вот это самый большой грех. Как побеждать эгоизм? Делать всё наоборот. Эгоизм велит тебе одно делать, а ты делай противоположное. Всё время слушай его и делай наоборот. Не как эгоизм просит, а как Бог велит

 

Протоиерей Сергий Баранов

– Какие причины того, что человек впадает в прелесть? И может ли он сам увидеть свое состояние?

– Тут вторая часть вопроса как бы очень связана с первой – может ли он сам увидеть своё состояние. Вот чтобы как-то подстраховаться от прелести, нужно иметь духовника, который со стороны на вас будет смотреть. Когда я последний раз был на Афоне, отец Павлин рассказывал мне следующее. В Русском монастыре жил старый-старый монах – отец Иннокентий. Был он, как ребенок: имел такой детский нрав, детский ум. Каждую ночь этот монах читал по три часа Псалтирь. Весь монастырь знал, что отец Иннокентий каждую ночь читает три часа Псалтирь. И отец Павлин решил как-то поиронизировать, пошутить: «Отец Иннокентий, вот ты по три часа ночью Псалтирь читаешь. Говорят, когда святые молятся, они даже, бывает, от земли отрываются. А ты вот не отрываешься от земли?» И этот престарелый младенец вдруг ему так серьёзно отвечает: «Пашка, так это же, наверное, только со стороны можно увидеть? Я же сам-то не вижу…»

Вот так, чаще всего, и состояние прелести человека. Оно в том и прелесть, что ум помрачается, человек начинает искажённо видеть. И поэтому очень хорошо, когда со стороны кто-то наблюдает за тобой, без лести с тобой разговаривает. Например, духовник твой. Во-первых, видит со стороны, а во-вторых, без лести тебе говорит.

Вообще прелесть происходит от гордости. Ничто так не помрачает ум человека, как гордость и тщеславие. Они просто нас делают идиотами. Самый глупый человек – это гордый человек. Он помрачён, он не видит очевидных вещей, и это очень страшно. Ведь он не видит себя, зато начинает видеть очень хорошо других. Когда-то у человека возникает мнение о себе, что он нечто – вот он стал читать по пять акафистов в день и по три кафизмы. И через неделю, через месяц такая приятная сладость на сердце пришла! И вот наконец-то он увеличил своё молитвенное правило. И начал об этом думать, потому что ему сладко, и перестал думать о своих грехах, потому что это горько. И постепенно совсем вытеснил память о своих грехах, оставил только видение своего превосходства. И первая примета прельщенного человека – он начинает осуждать других, что они как бы не так подвизаются. Самая главная примета всех наших раскольников православных – это то, что они начинают осуждать священников, епископов, Патриарха, вообще всех и вся. Это самая яркая примета того, что человек находится в прелести. Другой приметы даже не надо. Человек или целая компания людей, целая группа людей, которые начинают осуждать. Когда только пришли к вере, они были скромные, они уважали священноначалие и старших и вдруг через какое-то время подвизались, подвизались и наподвизались… «Патриарх не наш, епископ не наш, священники все дураки, а вот мы, тайная группа подвижников, мы как раз соль земли». Это большая беда. Это вот как раз прелесть в самой яркой её форме. Кончится совсем плохо.
 

Протоиерей Сергий Баранов

– Что из себя представляют люди, которые уходят в монастырь? Это люди, которые вконец разочаровались в обычной жизни?

– В светском обществе существует такой стереотип, что туда от трудностей жизни убегают неудачники, люди озлобленные и угрюмые. Но в действительности монашество – самое светлое и прекрасное, что есть на земле. Кто хоть раз общался с монахами, знает, что это по-настоящему открытые и радостные люди. Идею Бога они предпочли всем остальным, отсекли второстепенное и стали искать главное. Борясь со своими страстями, эгоизмом, иноки обретают истинную свободу, а с ней – истинную любовь. Уже здесь, во временной жизни, эти люди настолько приближены к Царствию Небесному, насколько это возможно. Обретённым счастьем они делятся с окружающими. С древности считается, что открытие монастыря – великое благословение для селения, в котором он находится. Недаром такие места в народе называют святыми…
 
Протоиерей Сергий Баранов

– Помню, какое было благоговение, когда входишь в первый раз в храм. Почему оно теряется со временем?

– Первый раз мы входим в храм, и Господь даёт нам призывающую благодать, чтобы мы почувствовали, как это вкусно, как бы затравку такую дает. Чтобы мы хотя бы понимали, ради чего мы здесь будем трудиться. И люди первое время так вдохновенно трудятся, ходят в храм, молятся, прям за неделю становятся «святыми». А потом немножко утомляются. Может, сами утомляются, может, Господь понемногу «конфетку» отбирает, чтобы мы за ним пошли, чтоб мы опять её искали. Как ослику вешают морковку, и он ходит за этой морковкой по кругу. Так и мы, существа богоподобные должны были бы быть по своему устроению.

Но мы, потеряв богоподобие, часто становимся скотоподобными. То есть живём только животными инстинктами: инстинктами живота, комфорта, продолжения рода. А те высокие духовные мотивы, которые должны быть в нашем сердце, у нас умирают. Мы спускаемся на уровень животных. И тогда Господь не может с нами действовать в области Духа, потому что у нас духовное всё закрыто. И Он, чтобы хоть как-то нас потянуть, действует в области инстинктов. Кстати, чувство боли – то же чувство, которое присуще скотам. Через чувство боли Господь как бы нас регулирует: туда не ходи – здесь будет больно, сюда ходи – здесь больно не будет. Даже не через мозг уже на нас действует, а вот такими грубыми способами. Потому что мозг у нас чаще всего уже работает лишь на чувство потребления: чтобы наесться, получить теплый угол, комфорт и все. А ведь даже ни один компьютер не может работать так, как может наш мозг, – очень тонко, широко. Но наш мозг работает очень узко: все файлы перегорели, остался только один – на комфорт.

А Господь не может просто спокойно наблюдать, как мы погибаем, и хотя бы так начинает на нас влиять. Если общество вырождается, тому обществу посылаются катаклизмы внутри страны, чтобы человек хлебнул горя сполна и начал думать, наконец: ой, а как же мне избежать горя, у меня уже так болит, что я от этого готов бежать, днём и ночью не спать, только бы это обойти. И тогда человек начинает смотреть и думать.
 
Протоиерей Сергий Баранов

– Многие считают себя верующими. Но истинная вера присуща, видимо, немногим? Да и что это такое?

– Истинная вера – это формат миробытия, мироощущения, присущий больше святым. И это уже не вера тому, что ты прочитал, услышал, тебе передали, а это уже твой личный опыт и твой личный опыт не прошлый, не будущий, а сегодняшний. Это происходит в состоянии молитвы, когда меняется состояние ума. Изменяется мироощущение человека, и становятся ясными те вещи, которые раньше были для него какими-то непонятными. А, может быть, у него совсем не было опыта духовного. И вдруг появляются мироощущения, которых он раньше не знал и не догадывался. Бог ему открывается совершенно не так, как он себе представлял, когда пришёл в Церковь. Он открывается очень чётко и без всяких иллюзий. В таком состоянии человек уже святой, он переживает Бога реально, очень реально. Это уже не фантазия.
 
Протоиерей Сергий Баранов

— Вы нам хотели рассказать про причащение. Что это? Зачем мы это делаем?

— Царь Давид в 50-м псалме сказал: «Во гресех роди мя мати моя». От Адама и Евы все человечество получает с молоком матери, даже еще в утробе, говоря по-современному, испорченный ген. Мы рождаем ребенка, еще не научили его ничему плохому, а он такой малюсенький уже закатывает истерики, ножками сучит и ручками брыкается. Начинает еле-еле ходить, а уже хулиганит, характер свой проявляет, кричит, капризничает, скандалит. Это говорит о том, что грех ему с кровью матери передался. И куда потом это вылезет? Кем он станет в жизни? Академиком или вором? Хорошим отцом или блудником? В чем суть любого греха? В эгоизме. Человек предал Бога, Того, Кто создал его таким красивым, таким счастливым, лелеял его, ухаживал за ним, дал ему весь этот мир, поселил в раю. Предал не просто своего друга, такого же грешника, как он сам, а Того, выше, чище и светлее Которого нет. И что же делать, если все люди с кровью матери получают этот испорченный ген? Когда у человека рак крови, ему делают переливание: здоровой кровью пытаются заменить больную. А где взять кровь, если все вокруг болеют одной и той же болезнью? Нужен тот, у кого осталась чистая кровь, а на земле таких нет: даже святые и праведники заражены. И тогда Бог, видя эту вечную проблему, сходит на землю и берет на себя нашу зараженную грехом плоть.

Помните, как после сорокадневного поста Иисуса Христа в пустыне, дьяволу была дана возможность искушать Господа? Это говорит о том, что Господь в полной мере принял на Себя человеческую плоть, зараженную грехом, но Сам ни минуты не сочувствовал греху. И что потом Он с этой плотью делает? Нечто, совершенно противоположное эгоизму: Он, чистый, ради нас, негодяев, идет на Крест. Это и есть любовь. И там, на Кресте, эта страшная, зараженная кровь просто вскипает, дистиллируется. То есть Господь берет зараженную кровь и преображает ее в здоровую. Так на земле появилась чистая кровь, которую можно переливать. И Он дает Свою кровь нам и говорит: «Пейте, се кровь Нового Завета. … Кто не будет пить крови Моей, тот не войдет в Царство Небесное». Не потому, что Бог не пустит, а потому, что ты не выздоровеешь. Если бы мы правильно понимали, что такое причастие, то никаких вопросов не было бы. Как умирающий больной ждет капельницу, так и мы должны себя ощущать. Если бы мы чувствовали, как ужасно больны, что болезнь ежечасно убивает нас не только в этой жизни, но и для вечности, мы бы выпрашивали причастие у священника. Мы причастия должны жаждать, для нас оно должно быть не наградой, а исцелением от болезни. И как церковь может лишить кого-то лекарства, и какой больной может не желать лекарства? Он должен выпрашивать его: мне плохо, я болею, я страдаю.
 
Протоиерей Сергий Баранов

— Какая польза душе от поста? К чему нам нужно стремиться, когда постишься?

— Даже язычники знали, что во время поста у человека сосредоточенный ум. Ученые знают, что интеллектуальные вещи лучше всего делать с утра, на голодный желудок, потому что у несытого человека более утонченный ум. Где-то на третий — четвертый день поста вдруг ощущается, что ум начинает более внимательно усваивать молитвы. Человек, который постоянно переедает, находится в духовном расслаблении. Переедание приносит сонливость, вялость. Постящийся же человек более окрыленный, вдохновенный. Практика утеснения себя в пище хороша в том смысле, что вы начинаете становиться хозяевами самих себя. Не чрево командует вами, а вы — чревом. Пост — это же не только ограничение в пище, но и ограничение в увеселениях, впечатлениях. Пост — это большее уединение, больший труд, это работа над собой, наука преодолевать себя. Чаще всего страсти владеют нами. Они наши хозяева: куда им надо, туда они нас и влекут. А мы, как рабы, плетемся за ними: то на переедание, то на увеселение, то на пьянство, то на блуд, то на ссору. Страсти нас уже не спрашивают — берут за шиворот и тащат за собой. И мы за ними влечемся. А человек, начинающий практику отказа своим похотям, привычкам, грехам, страстям, постепенно становится хозяином самого себя. Святые были хозяевами своего ума, сердца, тела. А мы рабы — не Божьи, а рабы страстей. А рабство унизительно. Иногда знаешь человека прекрасным, хорошим, сильным — и вдруг встречаешь его, а он спился. И даже по его внешнему виду заметно, в каком униженном состоянии он находится. Он стал рабом страстей, пьянства, наркомании, блуда, потерял семью, детей, уважение окружающих. Волочится за своей страстью, как пес, которого ведут на веревке.
 
Протоиерей Сергий Баранов

— Помирись с собой, и с тобой помирятся неба и земля. Что значит помириться с собой?

— У нас постоянно происходит конфликт с самими собой, с теми, какими мы должны быть как создания Божия, и с теми, которые пали от своей испорченности, от нашей духовной болезни. По большому счету, этот конфликт — начало всех других конфликтов. От этого мы не спокойны, не мирны, не стабильны. У более мирного, доброго человека меньше врагов, чем у конфликтного. Православие учит постоянно уходить от ссор, чтобы был мир, доставляющий радость, прежде всего, нам самим. Есть такое понятие, как праведный гнев, то есть гнев, на который мы имеем право. А гнев, хоть праведный, хоть неправедный, все равно доставляет дискомфорт. Надо стараться вообще никогда не гневаться. Это позволит нам жить без конфликтов, споров и противоречий. Когда человек живет в покорности Богу, не спорит с Ним, то любые проблемы принимает мирно и решает их спокойно. И наоборот. У неспокойного человека самая маленькая беда превращается в огромную скорбь.
 
Протоиерей Сергий Баранов

– Гордость – большой человеческий порок. А как он открывается в человеке?

– О крайних степенях гордости можно не говорить, мы и так всё видим. А вот более-менее тонкая гордость – это, когда человек всегда стоит на своём, когда он не может уступить. Даже если он прав, но не может своим мнением поступиться, например, ради мира, ради того, чтобы не было конфликта, ради того, чтобы кого-то не обидеть, – это совсем плохо. Самое главное в духовной жизни – чтобы был мир.

Очень часто спрашивают о том, как распознать прелесть, как распознать неправильное состояние духа? Все мы говорим очень мудро, очень духовно. Если нас послушать, то всех канонизировать нужно, а по делам – не получается. Часто между нами бывают словопрения, когда и один прав, и другой прав, и один духовен, и другой духовен. Единственное средство оценивать свою духовность, правильная она или нет, прелесть это или нет, – это то, какие у тебя отношения с людьми. Даже если тебя кто-то не любит, ненавидит, не понимает – это неважно. Важно, как ты сам относишься к людям. Если ты где-то стерпел (я уж не говорю о любви, это совсем сложно для нас), где-то смолчал, уступил ради того, чтобы был мир, это показывает, что ты находишься в правильном духовном состоянии, что твоя молитва идёт правильно, что твой подвиг проходит не впустую. Неважно, сколько ты делаешь поклонов, творишь молитв, сколько читаешь акафистов, как часто ходишь в церковь. Это всё неважно, если нет главного результата. Главный результат – это мир.

Господь в Евангелии говорит: Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам (Ин. 14, 27). Это нечто более совершенное, чем то, что имеется в нашем человеческом, земном понятии. Должен быть не только мир с окружающими, но и мир в вашем сердце. Внешне мы можем с окружающими себя держать в каких-то рамках, но внутри у нас может быть неспокойно, могут быть противоречия. Бывает даже, что человек смолчал, отошёл и внешне выглядит уступчивым, мирным, но потом в нём начинается осуждение: «А вот я бы ему так сказал, надо было его вот так на место поставить. Он неправ…»

Самая главная заповедь самого высшего состояния человека – если он ради любви, ради мира может даже унизиться. Унизиться, даже когда он тысячу раз прав, и все со стороны ему говорят: «Ты прав, почему же ты уступаешь?» А он отвечает: «Я ради Христа уступаю, чтобы у меня внутри был мир, чтобы Христа радовать». Потому что Христа больше всего огорчают наши ссоры. Как родителя всегда огорчает, когда дети ссорятся, так и Христа. Родитель даже может сказать детям: «Не надо мне ни в чём помогать, я сам всё сделаю – вы только не ссорьтесь, только будьте добрыми, послушными». Не будем даже говорить о молитве. У кого-то хорошо пошла Иисусова молитва, у кого-то она уже сама действует и днём, и ночью – всё равно это ничего не значит, если человек не в состоянии уступать ради мира, услужить или, ещё раз скажу, унизиться, даже признать себя неправым, когда он тысячу раз прав.

Мир души – вот это и есть состояние святости. Святость не в подвиге, а в смирении. Чем больше смирения, тем ты ближе к Богу. А чем меньше смирение, тем ты дальше от Бога и ближе к дьяволу – даже с миллионом поклонов в день и с десятком акафистов, которые ты читаешь в течение дня. Смирение – вот что главное. Это и есть состояние рая. Господь же говорит, что мы уже должны в этой жизни предвкушать рай. А что такое предвкушать рай? Это значит, что уже в этой жизни мы должны обретать состояния, близкие к райским. Конечно, они не могут быть совершенно райскими, но тем не менее. Рай для человека наступает, не когда он что-то приобрёл, скопил, кого-то победил. Рай для человека – когда у него внутри мир. Тогда он может и в нищете находиться, и в неправде. Если есть внутренний мир, то это для человека рай. И, наоборот, Господь в Евангелии говорит такие слова: Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф. 16, 26).

Что значит «душе своей повредит»? Потеряет мир души. Если он приобрёл весь мир, а потерял мир души, комфорт души, радость, то для такого человека уже на земле наступает ад. Мы иногда удивляемся, почему порой у богатых, благополучных людей дети лезут в петлю, заканчивают жизнь самоубийством. Это говорит о том, что внешнее не может радовать человека в полной мере. Если внутреннее потеряно, иногда и ради внешнего, у человека в душе наступает ад. И такой ад, что его даже смерть не страшит. Он готов прекратить этот ад. Другое дело – человек не понимает, что, перейдя через порог смерти, он этот ад не прекратит, а только усугубит на веки вечные. Но так как он в это время уже мало соображает, то пытается прекратить ад в душе, остановить его и кончает с собой. И тогда уже переходит в ад на веки вечные.
 
Протоиерей Сергий Баранов

– Что значит учиться возносить молитву? Как возносить молитву, чтобы Бог её услышал?

– Чтобы Бог её услышал, мы сначала должны научиться сами её слышать. А то ведь мы иногда читаем молитвы по книжечкам, по молитвословам, а наши мысли где-то далеко витают.

Насадивший ухо не услышит ли? и образовавший глаз не увидит ли? (Пс. 93, 9). Проблема не в том, что Бог не слышит, проблема в том, что мы сами себя не слышим, естественно, и Бога не слышим. У нас нет диалога, у нас сплошной монолог. Поэтому нужно учиться молитве. Когда мы учимся вести диалог с человеком, мы стараемся услышать собеседника и приостановить всё своё. То же самое происходит в диалоге с Богом. Мы останавливаем свои впечатления, свои образы, своё логическое мышление, всё своё останавливаем и стоим в этой пустоте и темноте. И вот тогда Бог навстречу нам Сам проявляется. Пока мы всё своё не остановим, пока мы беспрестанно говорим «та-та-та», мы просто не даем рта открыть собеседнику. Чтобы он заговорил – тебе нужно прекратить говорить. Так и в духовной жизни и в молитве: нужно остановить своё я, чтобы услышать Бога.
 
Протоиерей Сергий Баранов

– Чего нужно себя лишить, чтобы приобрести страх Божий?

– Уже 20 лет я езжу в разные тюрьмы: от самого слабого режима, до самого строгого – пожизненного заключения. И я понял, что не существует таких жестких рамок, которыми можно было бы добиться от человека абсолютного послушания. Чем строже режим, тем хитрее заключённые, потому что им приходится выживать, приходится подстраиваться под строгость режима. И чем сильнее строгость, тем изощрённее инстинкт самосохранения этих заключённых. Даже когда они освобождаются, привычка выживать идёт за ними и на волю. И первое время, а некоторые и до конца жизни, так себя и ведут: идя к цели, мне нужно любыми путями выжить. Они не замечают людей, которые рядом, пренебрегают близкими…

Или другой пример. Когда я был в 2000 году на операции в Оренбурге, обратил внимание на очень интересную деталь. Меня оперировали в Областной онкологической больнице. Даже само название уже внушает такой страх, который должен заставить человека о чём-то задуматься. Я лежал в палате, где было 10 человек, скорее всего, большинства из них уже нет в живых. И на меня тогда произвело сильное впечатление, что эти люди вместе со мной не молились, Евангелие не читали… Они по-прежнему травили анекдоты, играли в карты, говорили о земном. Казалось бы, такой очевидный страх, как страх близкой смерти, не перевернул их мысли, их мировоззрение.
Для чего я привёл эти два примера? Для того, чтобы вам показать, что никакой страх не поможет переделать себя, преодолеть свой эгоизм. Поможет единственный страх: когда у вас начнутся реальные, не иллюзорные отношения с Богом, и вы будете каждую минуту бояться их потерять, потерять Его расположение. Это начинается с земных отношений с духовником: когда ты так полюбил духовника, что не боишься, что он тебя отругает, накажет, а ты боишься его обидеть и расстроить. Вот так до сих пор живут на Афоне, и это уникально.

На страхе не построится ни одно общество, ни один монастырь. Отношения будут только изощрённей, хитрее, внешне будут улыбаться, кланяться, говорить: «Геронда, геронда…», а внутри ничего не будет. Потому что совершенный страх Божий основан на любви. И не может быть страха совершенного, основанного на страхе наказания. Или человека надо сломать настолько, что он станет практически роботом, но это будет уже не личность. А пока человек – личность, у него всегда работает инстинкт самосохранения, и он будет выворачиваться, хитрить, врать. Как вот с детьми: если мы начинаем перегибать палку и быть с ними слишком строгими, они становятся внешне послушными, но начинают нам врать. Это самое страшное, что может быть: у нас теряются доверительные отношения с детьми и начинается враньё. Тогда мы теряем всё.
Поэтому страх Божий не может быть основан на страхе конца света, на страхе твоей последней минуты, что ты когда-то умрёшь.
 
Протоиерей Сергий Баранов