Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Сегодня в Евангельском чтении мы слышали повествование о том, как Господа встречает отец умирающей дочери, просит прийти, исцелить ее. И когда Господь идет, случается такое событие. Ему навстречу – женщина, которая много лет болела кровотечением. Как повествует Евангелие, она истратила уже всё свое наследство на врачей в надежде получить исцеление. Средства кончились, а исцеление так и не наступило. И вот последняя надежда. Она как-то протискивается из толпы, протягивает руку, чтобы коснуться одежды Господа, ибо мысленно говорила себе: если только прикоснусь к одежде Его, то исцелюсь». И вдруг Господь, теснимый сотнями людей вокруг, останавливается и поизносит такие странные для окружающих слова: «Кто прикоснулся ко Мне?». Апостол Петр говорит: «Господи, сотни людей Тебя теснят, и вдруг Ты задаешь такой необычный вопрос: кто прикоснулся ко Мне». И Господь отвечает: «Прикоснулся ко Мне некто, ибо я почувствовал силу, исходящую из Меня». И эта сила в тот же час, в ту же минуту исцеляет эту бедную женщину. Эта сила в одну секунду исправляет всё, что не могли сделать врачи за много лет.
Смотрите, я хочу заострить ваше внимание: эта сила очень определенная, которую чувствует Господь, что она вышла из Него. И болящая очень определенно чувствует, что эта сила в нее вошла. Это благодать Святаго Духа, которая не является иллюзией, а которая очень-очень определенна, переживается человеком не «как бы», не «может быть», а очень определенно. Именно благодать Святаго Духа. Все остальные эмоциональные состояния переживаются очень расплывчато, очень сложно, они приносят очень много дум, рассеивают наш ум. Когда действует Господь, Он действует очень точно, коротко, очень просто и очень определенно.
Когда-то святитель Григорий Палама спорил с богословом-теоретиком Варлаамом. Этот спор происходил в Греции. Варлаам был наполнен знаниями, но совершенно был не наполнен благодатью. А знания без благодати надмевают и сводят с ума. И вот этот самовлюбленный богослов приезжает на Афон, общается с афонскими монахами, и они ему в простоте сердца говорят, как они живут в благодати. И конкретно они ему говорят, что они живут в Нетварном свете, что они видят этот свет, этот свет пронизывает их, этот свет очень определенный, реальный. И этот, если по-славянски сказать – витийствующий богослов, по-русски если перевести – мудрствующий от своего ума, не понимая, о чем ему говорят афониты, начинает высмеивать их: «Какой нетварный свет, какая благодать? Бог настолько надмирен и непостижим. Что вы там переживаете, какой свет, какую благодать?» Ну, хотя бы смутился перед опытом этих святых отцов, перед качеством их жизни. Ну, сравнил бы свою жизнь с их жизнью. Живет в столице, облагодетельствован императором, сыт, в тепле, в чести, пользуется почестями, как ученый муж. Сравнил бы себя с ними, как они живут. Вся их жизнь настроена на Господа, всё земное отринули, убрали в сторону – только Господь. Представляете, как в одну точку сведены все жизненные силы этих людей, в одну точку. Ничто их не рассеивает, они все настроены на Христа. И ты с ними споришь, бедный ты человек. Да вся твоя теория – это хождение вокруг да около. А они направляются в саму суть, в Самого Христа. И ты не только споришь с ними, ты еще смеешься над ними, позволяешь себе высмеивать. Но он смеялся: «Какой Нетварный свет? Это видение света, это что-то атмосферное» и приводил какие-то доводы.
И афонский монах Григорий Палама выходит с Афона со Святой горы, выходит из своего уединения, из своей сосредоточенности, выходит в Фессалоники, чтобы победить этого еретика, который хулит благодать Божию. В Евангелии есть такие слова Господа: «Всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем». Так вот, Григорий Палама выходит, чтобы сокрушить этого хулителя благодати. И он доказывает. Собирает поместный собор и доказывает, что афониты в состоянии обильной благодати, в состоянии созерцания, видят непосредственный Божий свет, который видели апостолы на горе Фавор, когда Господь пред ними преобразился во Свете. Этот свет был не только снаружи, этот свет пронизывал изнутри, этот свет не имел направления, он наполнял собою всё. Так жили этот свет святые апостолы на горе Фавор, и так жили афониты тоже Нетварный Свет через свою искренность, через свое покаяние, через стабильность многолетней духовной жизни. Они входили в состояние созерцания и были наполнены этим светом.
Наверное, слово «видеть» Нетварный свет не точное, потому что мы видим то, что перед нами. А Нетварный свет, когда осияет человека, он сияет и снаружи, и изнутри и всё собой пронизывает. И человек теряет понятия: где снаружи, где изнутри. У него все изменяется.
Еще хочу сказать важную вещь, очень ответственную вещь. Благодать действительно очень определенна, бытийна. Она действует не «как бы», а очень точно. Но как же нам не спутать свои разгорячения, свои эмоции с действием действительно благодати? Ведь мы знаем много примеров в истории Церкви, когда люди по своей греховности принимали какие-то бесовские действия за благодать Божию и повреждались, и падали в самую-самую глубину. Как же нам отличить благодать Божию от каких-то психологических разгорячений, которые нам, во-первых, сатана подкидывает, а во-вторых, мы сами себе их рождаем, выдумываем раньше времени?
На этот вопрос, думаю, ответил бы лучше всего великий апостол Павел, которому дано было жить благодать чрезвычайным образом, когда Господь его возносил до третьего неба. Падшего, грешного, бренного человека Господь имиже веси судьбами, Своим промыслом берет и возносит на небо. И этот человек видит там чрезвычайные вещи, которые он даже не может описать. Он говорит: «Я видел, но я вам не могу даже сказать, что я видел. Я слышал, но я не могу даже вам передать, что я слышал, ибо всё это было неземное».
Этот человек получил чрезвычайную благодать, чрезвычайное возвышение. Какими же были первое его действие, первое его чувство, первое его впечатление? Он говорит: «Господь являлся по святом Своем Воскресении многим апостолам, являлся и вместе, и раздельно. А потом Он явился и мне, великому извергу». И он действительно был изверг, потому что испросил у Синедриона бумагу себе, чтобы ходить по миру, выискивать христиан, предавать их на мучения, на смерть. Но не только поэтому он говорит «как великому извергу». Все святые отцы, переживая особую, сугубую благодать Духа Святаго, вдруг восклицали одно и то же. В контрасте с этой благодатью они чувствовали себя извергами. Если я пойду в притон наркоманов, алкоголиков, убийц, там, в общей массе я буду вроде бы и ничего, да? Но если я поставлю себя в контрасте с великой благодатью Божией, которая и есть чистейший свет, в контрасте с этим светом я буду самою черною тьмой.
Что же является самым главным средством, ориентиром, критерием, которые свидетельствуют, что благодать вас посетила, а не вы сами себя разгорячили, накрутили, еще и бесы помогли? Когда приходит благодать Божия, человек чувствует себя извергом в контрасте с её величиной, в контрасте с её чистотой, её святостью. Человек не может себя по-другому чувствовать. Ветхозаветные святые, новозаветные святые падали на землю, орошали землю слезами и говорили: «Господи, мне, извергу, Ты явился». Они не могли сдержать слез от умиления и от стыда.
Но порой человек переживает другие состояния: «Ну, вот, наконец. Полгода читаю Иисусову молитву. Наконец-то, пришел Господь!». Господи, избави нас от лукавого. Если что-то к нам пришло и в контрасте с ним мы не чувствуем себя извергом, а чувствуем себя достойным: «Да, я искренне трудился, я делал поклоны, я молился, я подавал милостыню, я всё исполнил и, наконец-то, оно случилось», – тогда всё, мы в самом низу. А еще страшнее – ниже нуля, в минус ушли. Ну, не может человек другие состояния переживать, ведь каждый из нас – грязь. Вспомните каждый свою исповедь. Точнее – свои исповеди, ибо от исповеди к исповеди мы творим одно и то же, одно и то же, одно и то же: грязь, смрад, лицемерие. Ну, кем же мы должны чувствовать себя, если придет действительно благодать? Мы должны просто упасть и глаза закрыть, и голову накрыть руками, как это и делали Моисей, пророк Илия.
На Святой горе афонской был случай, когда бес, облачившись в образ святого ангела, постучал монаху в келью. Монах открывает, а бес ему говорит в образе ангела: «Отец Порфирий, твоя молитва дошла до Бога, и Он прислал меня к тебе, чтобы взять тебя на небо». И этот духовный простец, этот младенец по душе – младенец именно не глупостью ума своего, а младенец своим незлобием, своей простотой (он даже не понял, что это бес) – вдруг тут же говорит: «Ой, простите, это не ко мне, это к отцу Иоанну, это вот в ту келью, вот он там действительно святой, вы кельей ошиблись». По своей простоте он даже не понял, что это бесовское явление. Он искренне, прямо из сердца, говорил…
Не будем осквернять благодати Духа Святаго своими выдуманными состояниями, которые выдумали наша гордость и тщеславие. Будем относиться к этому очень благоговейно, очень серьезно и очень осторожно. И в то же время не посрамить бы благодати Божией, если она действительно придет. А как не посрамить? Плачьте.
Богу нашему слава, всегда, ныне и присно и во веки веков!
Протоиерей Сергий Баранов
19 ноября 2023 г.