– Читаю «Лети высоко», возник такой вопрос. Вы пишете, что Господь взял на себя нашу человеческую плоть вместе с полным бытием греха, кроме сочувствия греху. В этой плоти Он умер и убил грех. Тогда получается, что во всем человечестве есть такой всемирный и никому не прощенный грех, как сочувствие греху? Ведь Господь его не брал на Голгофу?

– Не сочувствие греху, а бытие греха среди нас. Сочувствие греху – это уже грех. Но, если со Христа начинать, смотрите, как глубоко Он идет в человечество: Он после 40-дневного поста позволяет сатане искушать – подойти и искушать Его. Мы обычно это место прочитываем не вдумываясь. А если задуматься – какое смирение Христа и какое безумие сатаны. Если бы он понимал, Кого он искушает, то он бы даже и не приблизился. А Христос позволяет себя искушать. Но святые отцы говорят: грех начинается не когда приходят помыслы, Господь попускает к каждому из нас подойти помыслу, чтобы быть искушенными в верности Христу, или наоборот. Здесь начинается наша свобода выбора. Святые отцы говорят: когда помысел только пришел, это еще не грех, грех начинается тогда, когда ты замедлил и вошел с ним в отношения. Вот у Христа был момент, когда сатане было позволено подойти искусить Его, то есть проверить Его качество, если грубо сказать. И Господь показал свое качество, что даже ни доли секунды Он в сторону греха не ответил сочувствием, Он его сразу отверг. Я не говорю о том, что природа Христа была греховная. Ни в коем случае. Но в этой природе была свобода, так же, как у человека: выбрать или не выбрать. И, конечно, Христос, как Совершенное Благо, ни на секунду не остановил на этом помыслы.

Протоиерей Сергий Баранов