Проповедь в Неделю 2-ю Великого поста

Хочу разъяснить, что такое епитимья в Церкви. Прежде всего, отмечу, что это ни в коем случае не карательная мера, а средство к исправлению человека. Церковь переживает, что человек погрязает в своих грехах, не может из них выйти, и ищет средства, чтобы человека вытянуть из этого «болота».

Часто мы на исповедь подходим с одним и тем же грехом. Сначала наша совесть нас терзает, мучает. Нам стыдно. Но потом привыкаем озвучивать этот грех, привыкаем к тому, что и духовник знает наш грех. Уже, вроде бы, и не так перед ним стыдно. И поэтому мы уже с легкостью творим один и тот же грех. А на исповеди просто дежурно его называем.

Но совершенно разные вещи, когда человек подходит каяться в грехе, просит прощения, просит помощи на исправление этого греха, на изменение себя; и совсем другая ситуация, когда человек привыкает излагать свой грех и с легкостью сообщает о нём. Уже и стыд, и страх притупляются, что очень страшно. И тогда Церковь употребляет такое «встряхивание» человека, чтобы взбудоражить его сердце, его совесть, его разум. Когда духовник видит, что человек делает одно и то же все время, тогда он может прибегнуть к епитимье.

Духовник говорит человеку: «Если ты всё время это делаешь, и совсем уже пропало желание что-то изменять, ты как-то свыкся с этим грехом, то нужно тебе какое-то крайнее, кризисное средство. Я тебе назначаю епитимью, ты будешь нести её, например, в течение месяца, чтобы ты изменился, исправился от этого греха».

Надо понимать, что ни в коем случае духовник не назначает епитимью из чувства осуждения, пренебрежения или злобы на этого человека только потому, что тот творит одно и то же несколько или много раз. Просто духовник видит пассивное состояние покаяния, и нужно его чем-то взбудоражить, оживить. Поэтому и назначается епитимья.

В то же время, когда человек исполняет епитимью, ему даётся дополнительный подвиг, дополнительное количество молитв. И он исполняет это на том условии, что к Причастию он подойдет только тогда, когда исполнит епитимью. Появляется большой стимул выполнить эту епитимью. Человек понимает остроту проблемы, понимает, что он теряет, и поэтому старается исполнить всё в точности, ничего не упустить, ни один день не пропустить до окончания епитимьи.

То есть это очень серьезный момент, который организует человека, приводит его разум в серьёзное состояние, он как-то начинает сдерживаться. Самое главное, конечно, в том, что человек ощущает: он отстранён от Чаши Причастия на какое-то время. Конечно, если Причастие для кого-то – это лишь просто традиция, то епитимья на него, может быть, сильно и не подействует. А если человек верует искренне и понимает всю глубину таинства, то это будет для него большой тревогой, большой печалью. И тогда этот человек, возможно, оттолкнётся от кризисного состояния и придёт опять в ревность, начнёт исполнять не только епитимью, но и побеждать свои закоренелые грехи.

Однажды я не разрешил женщине причащаться, так как она сказала, что живёт во грехе, но ничего менять не собирается. Если бы она покаялась: «Да, вот согрешила, но искренне хочу попробовать всё это изменить…», была бы, конечно, другая ситуация. А когда человек приходит и говорит: «Я это делаю и завтра буду делать, и послезавтра… А можно мне сегодня причащаться?» Конечно, нельзя.

Не могу сказать, что все, кто каются и причащаются, потом не повторяют грехов. Но хотя бы надо иметь такой настрой, чтобы всеми силами постараться этого больше не делать. Иначе получается очень легкомысленное, неблагоговейное отношение к Причастию. Шёл на рынок, зашёл в церковь, причастился и дальше пошёл туда же… Причастие – это событие самое важное, самое серьёзное.

Честно говоря, за 21 год священства ещё ни разу не давал епитимью. Надо бы попробовать. Тогда бы другим священникам сказал, что не нужно стесняться, нужно просто давать епитимью разумную, по силам. И в то же время необходимо объяснить человеку, что это ни в коем случае не наказание, а средство к исправлению.

Протоиерей Сергий БАРАНОВ.

8 марта 2015 г.