Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Когда-то в Орске, многие прихожане помнят, мы основали приют для бездомных. Это было в начале двухтысячных, когда государство еще не регулировало эти вопросы, и тогда бездомных было очень много на улице. Они умирали, они обмораживались, им отрезали руки, ноги… Прямо какая-то была катастрофа. И не от доброты сердечной мы это сделали, а просто безвыходность какая-то была. Они приходят в храм, просят помощи, а что я мог? Мне как-то стыдно было перед ними. Ну, сунешь сто рублей – и всё, только иди. А что ему сто рублей? Он покушать купил, а в эту же ночь опять мерзнет. И тогда мы основали приют для бездомных, который просуществовал 12 лет. Через 5 лет меня из этого приюта увезли в реанимацию на «скорой помощи» с сердечным приступом.

Мне вот припомнилось это после сегодняшнего Евангелия о десяти прокаженных. Господь исцеляет десять прокаженных, и девять уходят, радуясь, и всего один возвращается, чтобы поблагодарить. Я сегодня прочитал это Евангелие и стоял, вспоминал. У меня была такая ситуация. В числе первых жителей приюта я привез семью: папу и две дочки. Забрал их из рухнувшего дома. Был тогда апрель месяц, шел Великий пост. Я привез их в приют, где еще было не очень тепло, но всё-таки лучше, чем на улице. Привезли мы им воды в канистрах, продуктов. Самое необходимое сделали. Ну и говорю: «Всё, с новосельем вас, мне нужно ехать домой, Великий пост, длинные службы, завтра приеду опять, мы встретимся, будем продолжать». И вдруг обращаю внимание, что мужчина стоит и поеживается, ему холодно. Снял с себя куртку, одел на него и приехал домой раздетым. Сейчас не для тщеславия это говорю, а для того, чтобы вы услышали дальше. Эта семья прожила у нас благополучно 8 лет, они все остались живы, согрелись, оделись, социализировались. И когда выезжали из приюта, вещей у них набралось на грузовую машину, хотя прибыли к нам 8 лет назад с пустыми руками и даже без теплой одежды. Ну и слава Богу. Жизнь их устроилась: и квартиру сняли, и работу он нашел…

Но буквально через какое-то время этого мужчину наши приютские жители встретили на улице и говорят: «Здравствуй! Ну, как ты поживаешь?» – «Да все хорошо». – «Чего ж ты в приют не заходишь, не хочешь с батюшкой повидаться, руку ему пожать?» И мужчина отвечает: «А что он мне сделал?» – Да он куртку тебе свою отдал, столько лет кормил тебя, поил, от водки спасал!..»

Мне в то время приходилось нелегко: помещение для приюта нужно было ремонтировать, искать для этого деньги, выпрашивать материалы, продукты… Помню, как-то раздобыл несколько мешков цемента. Приезжаю на следующий день, а мои подопечные цемент продали и пропили. И одним из них был тот мужчина.

Сегодняшнее Евангелие говорит о неблагодарности. Как коротка наша память на благодарности, как наша память длинна на обиду. Правда же? Благодарность чаще всего мы воспринимаем как должное. Конечно, человек должен быть благодетельным, тем более священник. Это в порядке вещей, так и должно быть. А обиду помним долго. Что-то в нас не так. Что-то в нас очень сильно перевернулось после грехопадения. То, что мы должны помнить долго, помним коротко. То, что должны стараться забывать, – сидит занозой иногда всю жизнь. Иногда человек умирает и на смертном одре говорит: «Не прощу. Не забуду».

Если мы трезво всё это поймем, дай Бог нам увидеть это в себе. Если бы мы это увидели! Иногда мы передаем друг другу: «А вот в той семье такое произошло!». Беда для той семьи, что в ней что-то произошло, а для нас тоже беда, так как думаем, что мы не такие. И это просто катастрофа, трагедия, когда думаем, что не такие. Да просто случая не представилось. Ты такой же самый. Ты – дитя Адама, в котором после грехопадения всё перевернулось. Адам еще жил в раю, помнил рай, а его дети уже убивали друг друга. От рая-то был пройден еще всего короткий отрезочек, а дети уже… Из-за чего? Из зависти, из-за ревности: я лучше, он хуже. Я ближе, он дальше.

Если бы мы смогли увидеть в себе это! Но увидеть – это еще не всё. Если бы мы смогли признать: Господи, да я такой. Вот только тогда что-то начало бы изменяться. Без этой точки видения и признания невозможно никакое изменение, невозможно христианство. Может быть, в какой-то другой религии, философии человек ищет своих внутренних резервов: что-то во мне великое заложено. Христиане живут чрезвычайно по-другому.

Отправная точка христианства – это видение своего ничтожества, вот прямо самого-самого дна, дальше некуда. Помните, я вам иногда говорил, что когда человек тонет и у него уже нет сил выбраться, единственная возможность – когда он достигнет дна, то, найдя точку опоры, оттолкнуться ото дна вверх. Вот это принцип христианства. Увидеть дно своей испорченности, дно своей несостоятельности. И от этого дна, только как от чего-то крепкого, оттолкнуться. Христианин должен дойти до дна (я имею в виду – до дна видения своей предрасположенности к греху). Это не значит, что нужно нагрешиться вдоволь, а потом каяться.

Надо твердо встать на эту надежную почву, которая есть видение своих грехов, только от нее мы можем оттолкнуться в движении вверх. Пока не встали прочно на точку, от которой можем оттолкнуться, мы будем барахтаться и хлебать, и хлебать эту воду, пока не захлебнемся насмерть.

Кто-то пришел в христианство совершенствоваться, а кто-то пришел в христианство каяться. Вот у тех, кто пришел каяться, есть надежда. А кто совершенствуется в своем умении плавать – утонет, так как у него нет точки опоры. Точка опоры – это крайняя степень видения своего ничтожества. От этой точки мы можем оттолкнуться. И многие христиане бултыхаются, барахтаются всю жизнь в среднем состоянии. Они вроде бы немножко и грешники, но вроде бы и ничего, потому что все-таки и в храм ходят, и утренние молитвы читают, и свечку ставят. И они всю жизнь барахтаются в среднем стоянии и никак не могут оттолкнуться вверх, потому что среднее состояние – в воде, там не от чего оттолкнуться, ты висишь и барахтаешься.

Мы были бы благодарны Господу, если бы видели свое ничтожество. Мы были бы благодарны за каждый день. Еще вчера и позавчера, и месяц назад, и год Он должен был меня отправить в ад. Господи, как же я еще живу? Вот чувство благодарности, трезвое, здоровое, нормальное, христианское. Но многие из нас живут совершенно по-другому. «Я живу, потому что молюсь, и вы молитесь, и будет всё хорошо». Господи, помилуй. Чудо ты в перьях. Молитвенник ты. Я живу, потому что еще каюсь. А если не каюсь, то живу только потому, что Господь долготерпит и дает нам еще один день на покаяние, еще один день. И еще Он даст, чтобы только мы наконец-то встали на почву покаяния и оттолкнулись. Да оттолкнитесь вы уже! Перестаньте барахтаться в самомнении, что сейчас выплывете. Совершенствуйтесь. Господи, помилуй.

Вот эта тема неблагодарности часто бывает в наших детях. Достигают они переходного возраста, и у них мозги – раз и перевернулись. И они начинают видеть то, что не надо видеть; и не видеть то, что надо видеть. Они вдруг перестают видеть, вообще понимать, за что они должны благодарить родителей. Так же, как и Бога. Благодарить за то, что жизнь им дали. Так же, как и Бог дал жизнь. Благодарить за то, что не спали, что попу им мыли, подгузники стирали.

Я помню, когда первый ребеночек у нас родился, мы с супругой были на севере. Пап, мам, дедушек, бабушек рядом не было. Мы одни и этот ребеночек. У меня опыта еще не было, и я каждый новый подгузник ночью бежал стирать. А за ночь их было 10-15, если у него еще животик болел. Это потом уже пришел опыт, что можно оставить до утра и постирать всё вместе. Потом дети болеют, потом они куда-то лезут, разбиваются… А потом в переходном возрасте они говорят: «А что он нам сделал?» Господи, помилуй. Это примерно так у всех бывает. Потому что дети в переходном возрасте переворачиваются с ног на голову, потом они возвратятся. А знаете, когда они возвратятся? Когда нас не будет. Вот тогда они возвратятся, придут на могилку, будут тихонечко стоять, плакать.

Богу нашему слава всегда, ныне и присно и во веки веков!

Протоиерей Сергий Баранов

17 декабря 2023 г.