— Чем больше верую, тем больше становлюсь грешником. Как быть?

— Не печальтесь и не отчаивайтесь. Когда человек начинает жить духовной жизнью, на него понемногу сходит Святой Дух, который открывает ему глаза, уши. Помните, Господь говорил своим ученикам: «Вы смотрите — и не видите; вы слушаете — и не слышите». То есть вы видите предметы и события, но совершенно не понимаете сути вещей. А вот, скажем, старцы — это не мудрые люди, а те, на которых вследствие правильной, долгой духовной жизни снизошел Дух Святой. Иногда к старцу приходит человек и начинает долго рассказывать о своей жизни, а старец о нем уже все знает до того, как тот заговорил. Старчество — это практически обожение, когда человек соединяется с Духом Святым, видит Духом Святым, слышит Им. Мы тоже ходим в храм, искренне стараемся подвизаться на этом поприще, учимся молитве — и нам Господь в меньше степени, чем старцам, но все равно дает какой-то духовный разум. И мы начинаем видеть то, чего раньше и не замечали, причем не искаженно — а так, как есть на самом деле.

А как на самом деле? А так, что мы с вами — большие грешники. Так у человека в процессе молитвы открываются духовные очи. Вчера он грешил легкомысленно и даже не замечал этого. Не со зла грешил, а потому что слепым был. И вдруг он начинает видеть. Вдруг его в сердце ни с того ни с сего кольнет совесть, а потом все чаще и чаще. Порой возникает такой недоуменный вопрос: почему святые столько плакали о своих грехах? Да потому что у них очи открывались, и они видели, насколько глубока бездна их и нашего грехопадения. Настолько была непоправимой беда, что Богу, Который всю Вселенную собой пронизывает, пришлось облечься плотью, а потом еще и понести ее на крест! Тогда начинаешь понимать, насколько велик наш нынешний грех, что Богу приходится по сей день на Кресте висеть! Поэтому святые, узревшие эту бездну, не могли не плакать от своих грехов. Они понимали, что каждый их грех — это новый гвоздь в руки и в ноги Господу. Святые так любили Христа — не далекого Христа двухтысячелетней давности, а Христа, который ныне и присно, и вовеки веков, — что эти слова «распятие Христа» пронзали им сердце. На Афоне, к примеру, живут в келье несколько отцов и настолько остро ощущают греховность мира, что литургию часов по шесть служат. Поэтому хорошо, что вы видите свои грехи. Плохо — когда мы на них рукой махнем, мол, все равно ничего не получится, не буду исправляться. А Господь-то на Кресте висит за тебя. Нельзя так. Нужно что-то делать. Потому что Христос — на Кресте. Делайте что-то, старайтесь.

Протоиерей Сергий Баранов