Опубликовано

Встреча протоиерея Сергия со студентами университета в Тбилиси

— Дорогой батюшка, мне 20 лет, и пока, по Божьей милости, со мной ничего особенно плохого не происходило. Неужели только через испытания и страдания можно познать Бога?

— Я приведу слова Христа из Евангелия: «Хочешь быть Моим учеником — бери крест». С одной стороны, Господь предлагает Царство Небесное, где будет радость и счастье, а с другой стороны, вручает крест. Противоречия здесь нет. Когда человек потерял рай, для него отчасти наступил ад. Почему человек, созданный для любви, был изгнан из рая? Главное качество любви — жертвенность. Если человек готов ради любимого умереть, значит, он любит. Если не готов умереть, значит, это что-то другое. Жертвенность для любящего не тягостна, а сладка. Человек готов сознательно страдать, чтобы угодить любимому, и даже радоваться своему страданию. Ведь даже подарки приятнее дарить, чем получать. Итак, смысл человеческого счастья заключается в любви. Но люди совершили действия, прямо противоположные любви, впустив в свое сердце эгоизм. Любовь, повторяю, — это готовность умереть за любимого, а эгоизм — это готовность его убить ради себя. Это и была причина потери рая, именно из-за эгоизма мы все на земле и страдаем. Не Бог наказывает нас, а мы сами к этому пришли. Нелюбящий человек не может быть счастлив, у него постоянно будет нехорошо на сердце. Если мы потеряли любовь из-за собственного эгоизма, то и вернуть любовь можно, только перейдя в состояние, противоположное эгоизму. Этот путь показал нам Сам Господь Иисус Христос, когда ни в чем не виновный воплотился в наше человеческое тело и поднял его на крест. По нашей земной логике это было и неразумно, и несправедливо. Но вернуть в наши сердца любовь можно было только так. Чтобы убить наш эгоизм, нужны были очень большие усилия. Нужна была великая наука, которой овладели святые отцы. Они, во-первых, были научены Самим Христом, а во-вторых, в процессе своей духовной жизни сами нашли средства для умерщвления эгоизма и обретения любви: постоянное утеснение себя, когда ты ради Христа делаешь не то, что хочешь, а то, что нужно. Это очень тяжело, но это единственный путь к любви. Святые отцы в аскезе брали на себя очень сугубые подвиги, на которые мы практически не способны. Но есть другой путь: просто покориться судьбе, Промыслу Божьему, посылающему нам болезни, недоразумения, обиды и оскорбления. Мы должны их преодолеть и в силу этого стать счастливыми. Бог заповедует не просто быть порядочными, но стать святыми. Порядочность предполагает любить друзей, но не врагов, предлагая быть благородными по отношению к ним, терпеть их, а вот любить врагов — это выше сил порядочного человека. Но если мы не сможем этого сделать, то не будем счастливы на земле, ведь один-единственный враг может разрушить все наше счастье, даже если у вас будет сто друзей. Согласитесь, что любая ссора лишает нас счастья, правы мы или неправы. Любая размолвка причиняет боль нашему сердцу, мы не можем спать, теряем радость, теряем настроение, перестаем улыбаться. Поэтому Господь и говорит: «Если хочешь в рай — бери крест и следуй за Мной».

— Каким вы видите завтрашний день в отношениях между Грузией и Россией?

— В первый раз я приехал в Грузию в 2008 году, за три месяца до войны. Предвестия грядущих событий уже витали в воздухе. Мы в России это остро чувствовали, в своей иконописной мастерской сделали большую икону Георгия Победоносца и написали на ней по-русски и по-грузински: «Любите друг друга». Эту очень большую и тяжелую икону, находящуюся сейчас в зугдидском кафедральном соборе, мы привезли в Грузию, и в ту поездку подружились с очень многими людьми. Через три месяца началась война. Тогда некоторые люди в России мне с иронией говорили: «Что толку было ездить в Грузию? Все равно случилась война. Зря ты ездил». — «Нет, — говорю, — не зря. Потому что через три часа после начала войны мне позвонила грузинская игуменья Варвара и сказала: «Несмотря ни на что, люблю и уважаю»». Через полгода я был в грузинской церкви Москвы. Мы сидели за столом, но после конфликта между нашими странами все-таки была какая-то натянутость в отношениях. Впрочем, большинство грузин относилось к нам, русским гостям, очень доброжелательно. Но там был один грузин, имевший серьезный вес в общине, и эта ситуация его немножко раздражала: надо бы держать русских на расстоянии, а грузины к нам обращались с большой любовью. Наконец, он не выдержал и сказал: «Грузины, до каких пор вы будете такими наивными!» Тогда я вспомнил поговорку: если ты встретил наивного человека, значит, он – грузин. Мне очень хотелось сказать этому человеку, чтобы он больше не нервничал: «То, чего вы стесняетесь в своем «грузинстве», — это самое драгоценное, что в вас есть. Вы думаете, что наивность — это недостаток или порок? Наивность в христианском понимании — это самое драгоценное, что может быть в человеке, потому что именно на наивное детское сердце лучше всего ложится Евангелие». И когда меня спрашивают в России о характере и поведении грузин, я всегда говорю: «Они как дети». Если бы я был не христианин, а, скажем, иудей, может быть, это меня унижало бы. Но, как христианин, я понимаю, что это самое бесценное сокровище. В каждом народе, особенно христианском, есть что-то хорошее. Почему я постоянно езжу в Грузию? Потому что мне очень нравится ваша простота, ваше детское сердце. Не стыдитесь этого и ни в коем случае не меняйтесь. Господь сказал в Евангелии: «Если не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное». Вы очень похожи на ваши наивные иконы. Я — русский, очень люблю Россию, у меня русский менталитет, но это не мешает мне всем сердцем войти в вашу культуру и полюбить вас. По большому счету, каждый христианин должен вмещать культуру любого народа. Святой преподобный Силуан Афонский писал: «Для меня нет национальности, нет плохого человека. Для меня есть люди, познавшие Бога и не познавшие Бога. Познавшие Бога добры, прекрасны, красивы. Но как я могу осуждать не познавших Бога? Я могу только сочувствовать им, переживать за них».

Я вам со стороны хочу дать один совет духовного свойства. Грузины — очень сердечный, душевный народ, а в Иисусовой молитве надо чуть-чуть ограничивать душевность, чтобы перейти в духовное состояние. Для него нужна сосредоточенность, а эмоциональность этому может мешать. Честно говоря, я сам иногда не могу сдержать свою душевность, если мне хочется кого-то обнять.

14 сентября 2015 года

Опубликовано

Проповедь в праздник Успения Пресвятой Богородицы

Какой была жизнь Пресвятой Богородицы? Много ли было в ней событий, впечатлений? Жизнь у Неё была прекрасной, хотя по-земному очень небогатой на события, впечатления, увеселения. Потому что с трёх лет Она находилась при храме. Это, наверное, уникальный случай в жизни рода человеческого, чтобы ребёнок с трёх лет уже был при храме и ничего другого не знал, кроме храма, молитвы, уединения. И, казалось бы, по нашим земным оценкам Её жизнь должна быть какой-то очень унылой и несостоявшейся. Но кто из нас может сказать, что Её жизнь не состоялась? Это была самая прекрасная жизнь из всех жизней на земле. Жизнь Пресвятой Богородицы – это идеал жизни на земле.

Конечно, с трёх лет находясь при храме, Она была лишена земных, мирских впечатлений, радостей. Но Она имела гораздо большее: вся Её жизнь наполнена Духом Святым, переживанием Бога. Не иллюзией Бога, а очень ярким, очень отчётливым переживанием Самого Бога. Она постоянно находилась в Духе Святом, в состоянии рая. И это состояние рая было даже больше, чем у Адама и Евы. Потому что у Адама и Евы эгоизм всё-таки украл рай. А у Пресвятой Богородицы было состояние уже совершенное, другое, отличное от состояния Адама и Евы. Она во всей своей жизни ни разу не согласилась на грех, даже в мысли, даже в помысле. И поэтому Церковь говорит, что Она «Честнейшая Херувим и Славнейшая без сравнения Серафим».

Мы привыкли к этим словам, но что это такое? Кто такие Херувимы и Серафимы? Это высшие ангелы, которые у Престола Божия находятся, лицом к лицу постоянно смотрят на Бога и в духовном восторге непрестанно взывают: «Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф…» Больше они ничего не могут делать, потому что пленены восторгом созерцания Бога и переживанием Бога. И святая Церковь говорит о Пресвятой Богородице, что Она «Честнейшая Херувим и Славнейшая без сравнения Серафим», то есть выше самых высших Небесных Сил.

Самый удивительный факт – это то, что Пресвятая Дева была из той же плоти и крови, как и мы. Это говорит о том, что всё возможно каждому человеку. Возможно и нам, глубоко погрязшим в своих грехах, погребенным под грехами страстей, злобы, эгоизма. Поэтому мы всегда и взываем к Ней. Каждый человек в случае страха или восторга всегда восклицает: «Господи!» или: «Пресвятая Богородица, помогай нам!» Потому что мы переживаем действительно высоту Её святости, идеал Её духовного состояния. И поэтому равняемся на Неё.

Сложилась ли Её жизнь? Удалась ли Её жизнь? Да, наилучшим образом. Лучше не бывает. Она ушла от похотей и радостей мира сего, но обрела Самого Бога. Стала Честнейшей Херувим и Славнейшей без сравнения Серафим. Конечно, в первую очередь, это пример для монашествующих. А с другой стороны, что у нас миряне имеют другие заповеди? Она – пример для всех нас. И даже грех – не подражать Ей. Мы должны подражать Божией Матери. У нас не получается: мы падаем, встаём… И всегда должны говорить: «Пресвятая Богородица, помогай нам! Ты от рода нашего. Ты плоть от плоти с нами. Ты земная, Ты знаешь, Ты чувствуешь нас, Ты понимаешь… Пресвятая Богородица, помогай нам! Мы будем на Тебя равняться, будем стремиться хоть отчасти, хоть миллионную долю подражать тебе». Но иначе просто ад уже здесь, на земле. Мрак наших грехов, мрак наших страстей. Пресвятая Богородица, спаси нас!

Интересно, что сохранилось жизнеописание Пресвятой Богородицы, составленное Её современником, учеником апостола Павла священномучеником Дионисием Ареопагитом. Она была среднего роста, волосы златовидные, глаза, как маслины… Он оставил описание не только внешнего вида Пресвятой Богородицы. Но самое главное – описал Её внутренний мир. Она всегда была мирного нрава, тихая, очень вежливая. То есть Она всегда была в Духе Святом. И даже само пребывание рядом с ней изменяло людей. Не нужно было ничего говорить. Просто люди, бывшие рядом с Ней, входили в атмосферу Её любви, тишины, благости и уже изменялись. Уже не могли быть другими.

Сегодняшний день не случайно называется Её днём Успения. Не смерти, а Успения. Слава Богу, что в христианстве есть такой термин «успение», который подчеркивает различие мирского понимания смерти и то, как умирали святые. Они переходили в тот мир, как бы засыпая, и просыпались там, в Царствии Небесном. Пресвятая Богородица, помогай нам, спаси нас!

 

Протоиерей Сергий Баранов

28 августа 2015 г.

Опубликовано

Таинство веры

Таинство не понимается.

Таинство переживается.

Задавать вопросы всегда легче, чем на них отвечать. Тем более, если это вопросы серьёзные, сложные, выходящие за рамки обычного. «Где же мой Бог? – спрашиваешь ты. – Как я могу Его увидеть, убедиться, поверить?»

Как можно объяснить человеку, никогда не переживавшему состояния любви, что это или как? Очень трудно подобрать слова, сравнения. Иногда отвечаю лишь так: «Любовь – это не в голове. Любовь – это в сердце».

О Боге легче молчать, чем говорить. Потому что говорить нужно, подбирая слова, понятия к сверхъестественному. Во мне происходит сейчас борьба между сложностью положения – говорить о Боге – и искренним желанием помочь тебе Его найти, ибо это перевернёт всю твою жизнь, всё сознание. Перевернёт очень добро и прекрасно. И я начну точно так же: «Бог – это не в голове, Бог – это в сердце».

Есть такое направление в изобразительном искусстве – импрессионизм. Буквально это переводится с французского impressionnisme (от impression) как «впечатление». Буквально и очень точно. Принцип воздействия этого искусства (оно, кстати, может быть и не изобразительным) в том, что оно действует не через логику, как реализм, а через впечатление. То есть логически рисунок, композиция, цвет могут быть нарушены в пределах привычного, но воздействие на впечатление человека может быть ещё мощнее и точнее, чем в обычной форме.

Художники заметили эту особенность психики человека и стали использовать в своих творческих целях, делая, таким образом, сознательные акценты на тех деталях, которые они хотят особенно подчеркнуть. И наоборот, старались пренебречь тем, что в их творческой задаче второстепенно. Например, я ставлю перед собой задачу нарисовать не сюжет, а радость, не событие, а состояние. Можно это сделать в реалистической манере. Но можно пойти и другим путём, например, нарисовать радость в наивном искусстве, как детский рисунок. И то, и другое будет работать. Первое – через логику к сердцу, второе – прямо в сердце. В этом, кстати, импрессионисты ничего не изобрели. Человечество уже много сотен лет пользуется этим принципом. Впечатление мощнее и точнее логики.

Неслучайно, ещё в начале ХХ столетия известный французский художник Анри Матисс, побывав в России и познакомившись с русской иконой, воскликнул: «Мы открываем новое в изобразительном искусстве, а в русской (византийской) иконописи всё это есть уже много веков».

Иконописец пишет не портрет и не событие. Он хочет показать состояние, и в этом творчестве ему часто мешают тесные рамки реализма. Ему хочется писать точнее, ярче, понятнее сердцу. Ни в коем случае нельзя путать с западной чувственной, эмоциональной живописью. Западник изображает человеческие состояния, византиец пишет воплотившегося Бога. Даже когда создает образ Богородицы или святых, он пишет обо́жение. Обо́жение, которое невозможно отразить в реализме. Всё время будет получаться человек.

Но иконописец изображает не человека, а состояние. Он не скован законами пропорций и перспективы. Он подчиняет их своей духовно-творческой задаче. Делает перспективу обратной, ломает пропорции для того, чтобы сделать нужные ему акценты. Например, рисуя печально-умилительное состояние в наклоне головы Богородицы, он сознательно ломает линию глаз, чтобы Матерь Божия смотрела прямо на нас. В реализме это преступление, в иконописи и импрессионизме – обычный приём, ради конкретного результата. И самое главное – это работает и работает очень мощно и точно.

Почему я так много уделил внимания импрессионизму? Так как хочу сказать, что Бог – не материя, Бог – дух. К теме Бога нельзя подходить с мышлением патологоанатома. Его нельзя мыслить в таких критериях, категориях. Здесь нужен совершенно другой «инструментарий», категорически иной подход. Хочу сказать самую главную мысль: нельзя познать Бога логически. Логика может только говорить о Нём. О Нём, но не с Ним. Понимаете, Он в другом формате. Он не логичен, иррационален.

Он – Бог. Твой рассудок слишком узок, чтобы вместить Его. Ты будешь переживать всё время катастрофу, пытаясь логикой понять сверхлогику. Ты или сойдёшь с ума, или сломаешься и станешь безбожником, что, кстати, не лучше первого. Вера – это совершенно не то, что ты себе доказал. Вера – это состояние. Состояние очень реальное, это не умозаключение. Умозаключение – это философское понятие, в котором ты рассуждаешь, но не переживаешь. Вера – это событие, которое ты переживаешь очень реально, не отвлеченно. Со-бытие… Ты входишь в Бытие Бога, и это не фантазии, это твоя реальность, в которой ты находишься. Ты не думаешь об Этом, ты Это переживаешь.

Любопытный факт: один из ведущих сотрудников института мозга в конце своей научной карьеры сказал: «Я всю жизнь занимался мозгом, а надо было сердцем…» То есть ум человека, то, что определяет его «я», – не в голове, а в сердце. Сердце мыслит. Мозг анализирует, но окончательную оценку дает сердце. Сердце мыслит, видит, слышит. Кого мы называем «проницательным человеком»? Того, кто видит более тонко, чем просто предмет, событие. Это способность дать правильную оценку. Но такое состояние скорее харизматическое, чем логическое. Это не анализ, а чутьё. Это очень тонко, и это из сердца. Т.е. именно сердце – тот орган, который способен видеть тонкое, неуловимое. Бог находится именно в этой области. Не в рассудке (рассудок – слишком грубый инструмент, чтобы заниматься сверхтонким), а в интуиции. Интуиция – это ум сердца. Сердце так мыслит. И здесь разница между возможностями рассудка и интуиции, как у оптического микроскопа с лазерным…

Ибо вот, Царствие Божие внутри вас есть (Лк. 17, 21). Господь говорит о сердце, которое имеет способность переживать Царствие Небесное, то есть Бога. Это именно тот орган, который видит духовное.

Даже душевное недоступно рассудку. Чтобы слышать музыку Рахманинова, недостаточно быть рассудительным человеком. Её нужно слышать не ухом, а сердцем… Иначе ты будешь к ней равнодушен. Но духовная область ещё более тонкая, чем душевная. Здесь камертон вашего сердца должен быть настроен ещё более чутко. Религиозные люди знают, где находится Бог, и поэтому выстраивают свою духовную жизнь именно там – в сердце, мыслительной способностью которого является интуиция, природа которой харизматична.

Бог дал человеку рассудок, и мы пользуемся им как Богоданным инструментом. Другое дело, что мы должны понимать его ограниченность в тонких, духовных моментах человеческого бытия, особенно в отношениях с Богом. Состояние веры я не отделяю от состояния молитвы. Молитва, происходящая в сердце человека, выводит его в совершенно иную сферу бытия. Он мироощущает, живет по-другому.

Молитвой, происходящей в сердце, я называю именно Иисусову молитву, которая происходит безвидно, безо́бразно, бесчувственно и в то же время очень реально, не мечтательно. Вид, образ, даже чувство будут заставлять тебя переживать Бога очень грубо, по-человечески, так как Он не есть. Поэтому в духовной практике православной молитвы Иисусовой одним из главных условий является нахождение ума не в голове, а в сердце.

И здесь смысл не только в сосредоточении. Рассудок мыслит образами, логическими цепочками, которые будут постоянно отвлекать ум от главного. Но, что ещё очень важно, природа Бога такова, что она мыслится, переживается не в том формате. Она безо́бразна и в то же время очень реальна для того, кто в практике своей духовной жизни поймал правильный фокус своего духовного зрения.

Почему ты не видишь сердцем? Потому, что ты не привык, не научен им пользоваться, и в связи со своей незанятостью, неупотреблением нерв сердца стал атрофироваться. Если бы человека с рождения держали в совершенно тёмной комнате, его зрительный нерв отмер бы в связи с незанятостью. И человек сказал бы: «Я ничего не вижу, значит, ничего нет».

Это трагедия, но не катастрофа. Существуют реальные рецепты восстановления жизнедеятельности нашего сердца, не как насоса, перекачивающего кровь, а как органа духовного зрения. Нужно просто дать ему духовную работу. Православная аскетика даёт целый ряд рецептов для работы сердца. Это и пост, и труды для усмирения бунтующей плоти, и послушание, которое ломает наше ЭГО «Я», и многое другое. Но самым главным можно назвать молитву, которая должна практически переходить по мере духовного роста из области говорения в область состояния. Неслучайно словесная форма молитвы святых отцов по мере их приближения к Богу сокращалась и, в конце концов, переходила в форму благоговейного молчания, которое было глубже и богаче любого слова.

Говоря о самом высоком и тем самым как бы определяя вектор нашего духовного движения, сразу обращаю внимание на то, что духовное делание предполагает постепенность, огромное терпение, стабильность и избегание эмоциональной разгоряченности. Конечно, необходим совет тех, кто знает эту науку.

В сущности, Молитвой отцы называют именно молитву Иисусову, всё же остальное – псалмопением, как то: чтение Псалтири, канонов и акафистов. Псалмопение может быть подготовительной фазой перед молитвой Иисусовой, настройкой души на духовный лад. Но в связи со сложностью, повествовательностью текста оно мешает человеку войти в состояние безо́бразного мышления, которое необходимо для внимательной молитвы. Молитва Иисусова, в отличие от псалмопения, движется не поступательно вперёд, а по кругу, не выходя из простой короткой формы, которая сменяет одна другую, одну и ту же: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Что позволяет подвижнику уходить от образного, логического, сложного мышления во время молитвы в область безо́бразного, простого, точного.

Это не даётся легко и быстро. У некоторых это занимает годы, у других – десятилетия, даже при соблюдении главного условия постоянства. Кстати, постоянство, несмотря ни на что, и есть одно из самых главных качеств смирения. То есть когда человек определился со своей целью (Бог), он не сходит с заданного пути ни при каких условиях, даже если у него 10 лет ничего не получается, но он не отчаивается, не расстраивается, не опускает руки и всё же делает и делает своё дело. Это уже огромный результат. Он научается науке смирения, т.е. быть смирным, несмотря ни на что, мирным, мягким.

Это главное условие молитвы, её фундамент – смирение. Неслучайно, Господь сказал: Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное (Мф. 5, 3). Нищие духом, т. е. смиренные, наследуют Царство Небесное, значит, обретут молитву, как принцип Боговидения. Можно сказать, что смирение неотделимо от состояния молитвы. Держа внимательную молитву, подвижник подобен канатоходцу: чуть вправо или влево – и ты потерял опору. Он должен быть очень чутким, гибким, мягким. Это позволяет ему не испугаться, не сорваться эмоционально. Равновесие в теле, в душе, а иначе – падение.

Ни терпение, ни смирение, ни внимание не достигаются усилием воли, только долгим опытом делания, несмотря ни на что. Поэтому в науке Иисусовой молитвы очень важную роль святые отцы отдавали количеству, которое со временем через науку смирения переходит в качество. И неслучайно первым этапом молитвы Иисусовой они определили молитву словесную. То есть когда подвижник занимает максимальную область своего духовного пространства сначала просто произношением этой молитвы. Максимально, т. е. со временем непрестанно.

Это реальность, когда человек делает одно и то же много раз, это переходит в привычку. Как часто мы говорим: «Привычка – вторая натура». Привычное мы делаем уже бессознательно, интуитивно. Но мы это делаем, это уже делание, если мы наряду со словесной формой будем постепенно стараться держать внимание в словах молитвы. Ни в коем случае не вдумываться в глубокий смысл. Просто держать ум в словах молитвы, оставляя его простым, несложным. Наша интуиция перейдет из бессознательного в сознательное, умное. Мы станем привыкать к состоянию молитвы, оставаясь в нём дольше и дольше. Именно к состоянию. От говорения – к состоянию.

Хочу подвести итог. Бога нужно искать в правильном направлении, не в логике, а в сердце. Нельзя говорить о сердце только как об органе чувств. Оно мыслит, видит, слышит. Там наш ум, в более тонких его возможностях, чем рассудок. Рассудок рассуждает, ум (сердце) даёт окончательную оценку. Это, во-первых.

Во-вторых, ум сердца нужно развивать. Это не происходит легко. Нужен духовный труд, который на всю жизнь, долгий и стабильный. В наставлении монахини Иулиании (заведующей иконописной мастерской Троице-Сергиевой лавры) есть такие слова: «Если ты хочешь научиться писать икону, тебе нужно делать это как можно чаще и усердней». Царствие Божие нудится, и употребляющий усилие достигает его.

И еще один важный момент. Не нужно быть чрезмерно серьёзным, зажатым, замороченным. Духовный труд должен идти просто, несложно. На Афоне один молодой монах говорил мне, что когда он попал в послушание к старцу Греку, то стал пылко его расспрашивать, как творить Иисусову молитву, на что тот очень просто ответил, вот так: протянул вперед руку с четками и произнес: «Кирие Иису Христэ, элейсон мэ». Но молодой монах начал допытываться о технике, дыхании и опять услышал в ответ: «Кирие Иису Христэ, элейсон мэ». То есть старец акцентировал внимание на главном, на том, что этим нужно заниматься много, долго, стабильно и иметь ум логически простым, не замороченным. Бог не видится сложным умом. Ум должен быть чистым, простым. Блажены чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5, 8), – говорит Слово Божие.

И самое главное: это правда. Правда, подтверждённая тысячами православных святых. Людей таких же, как мы, но через подвиг, искренность, постоянство достигших состояния обо́жения. Когда Бог из трансцендентного, далёкого становится твоей реальностью, Богом – не идеей, а Богом Личностью уже без всяких сомнений.

Тогда ты воскликнешь: «Как я мог раньше быть неверующим?!»

 

Протоиерей Сергий БАРАНОВ.

Август 2015 г.

Опубликовано

Если не ко Христу, то, значит, в обратном направлении

Я вас прошу, пожалуйста, не ослабевайте в своем движении ко Христу. Монах с каждым днём, с каждым годом должен ещё упорнее идти вперёд. Нельзя сдавать. Наше движение прямолинейное: либо ко Христу, либо в обратном направлении. И шаг назад – это очень страшно. Шаг назад – это значит шаг от Христа, в сторону сатаны. Если мы сегодня не делаем шаг ко Христу, значит, мы делаем шаг в другую сторону, и нужно этого бояться. А другая сторона очень ждёт. Сатана очень хочет погубить всех нас, все наши души, потому что он понимает, что ему наследован ад. И он в своей злости, в своей ненависти, в отчаянии от того, что уже ничего не может поправить, старается всех нас затянуть с собой туда.

Иногда человек снисходительно относится к своим грехам, которые считает малыми. Но ведь нет разницы – большой грех или малый. Можно ли, например, Родину предать по-малому или по-большому? Или какая разница, когда супруг изменил супруге по-малому или по-большому? Предательство не взвешивается на весах. Предательство – оно и есть предательство. Поэтому никогда не думайте, что малые грехи мало значат. Бойтесь, остерегайтесь даже малого греха.

Каждый из нас знает: сегодня не прочитал правило – завтра в два раза будет тяжелее вставать на правило. А если мы неделю не почитаем правило? Нас это откинет уже ого-го-го куда. Поэтому будьте щепетильны в этих малых делах, будьте очень внимательны и строги к себе, будьте занудами не в отношении других, а в отношении себя. Не берите без благословения даже конфетку со стола, если её нельзя взять сейчас. Но если складываются какие-то крайние ситуации, всегда всё можно решить. Обратитесь к старшему, объяснитесь. Мы же все-таки любим друг друга и всегда услышим и пойдем навстречу, но только нужно брать благословение.

Если у кого-то появилось ослабление в духовной жизни, не затягивайте, сразу идите исповедоваться, исправляйтесь. Потому что, чем дольше вы будете тянуть с покаянием, тем вам сложнее будет из этого выбраться. Как из болота – чем глубже засасывает, тем меньше шансов на спасение.

Это касается не только монашества, а христианства вообще. Некоторые очень легкомысленно относятся в своей жизни. Им кажется, что они пришли в этот мир, чтобы насладиться им, пожить всласть, а вопросы спасения встанут потом, ближе к смерти. Да нет. Весь период жизни – это или ты идешь ко спасению, или нет. Или ты лепишь каждый день своё спасение, или у тебя это всё рассыпается. Духовная жизнь не сиюминутна. Это процесс, который должен длиться всю жизнь. Или ты христианин, или ты не христианин, и тогда впереди – ад, погибель. Не ослабевайте, не нарушайте устав, в осуждения, в непослушание не впадайте. Сразу всё это исправляйте.

Вчера я приехал от иеромонаха Феодора, запрещённого в служении. Мне так его жалко, у меня прямо ком в горле стоит. Вижу, что он такой же человек, как все мы. Но сатана где-то его поймал… Засасывает, засасывает нерадение. Чуть-чуть нерадения – и всё. Очень сложно сдержать наши страсти, на это очень много сил надо. Чуть-чуть нерадения – они вырастут, корни дадут.

Человеку в своей жизни очень важно иметь крепость духа. Но как её обрести? Крепость тела возрастает, когда мы делаем физические упражнения. А для крепости духа необходимы духовные упражнения, надо жить духовной жизнью. Необходимо отказывать своему Я, смирять его, сокрушать своё Я. Наше тело не хочет трудиться, хочется нежиться, а человек берёт и ломает вот эту неохоту. Так же и в духовном. Человек ломает неохоту молиться, неохоту духовно трудиться… И так постепенно-постепенно крепчает его дух. Конечно, для этого времени нужно очень много. Время, стабильность, усердие, постоянство – всё это делает человека.

В моей памяти навсегда остался случай из детства. Из другого города на каникулы приехал один мальчик. В то время ребята с нашего двора очень увлекались турником. А он был физически такой немощный, что не мог даже ни разу подтянуться, не говоря уже о каких-то упражнениях. С тех пор прошло лет 40, а я до сегодняшнего дня помню его силу воли. Он стал ходить к турнику каждый день – утром, в обед, вечером и к концу второго месяца стал такие кренделя выделывать! Все мы были просто поражены и смотрели, рты открыв: как это он смог за два месяца так преуспеть? А все очень просто: усердие и целеустремленность дали такой результат.

В любом деле усердие нужно. И этому можно научиться. Недавно ко мне приехал друг-священник и с радостью стал рассказывать: «Ты меня столько тащил к Иисусовой молитве, а у меня всё не получалось: много раз начинал – бросал, начинал – бросал… Но теперь уже точно не брошу, а знаешь, почему? Потому что я стал вкушать плоды Иисусовой молитвы. У меня ум очень рассеянный, мечтательный такой с детства, и мне очень тяжело его собрать. Но сейчас вижу, что даже с таким мечтательным умом я чего-то уже достиг». И я рад, что человек понял: это не теория, это очень реально.

Вы мне рассказывали, что бывает такое состояние, когда Иисусова молитва не идёт, ничего не хочется и молиться не хочется. Как из этого состояния выйти? Много раз уже говорил вам об этом, повторю еще раз: начало Иисусовой, крепость Иисусовой, фундамент Иисусовой – это терпение. Вы все мне на исповеди говорите одно и то же, что в течение двух уставных часов Иисусовой молитвы полтора часа более-менее выдерживаете, а потом начинаете засыпать. Но последние полчаса очень важны для вас. Потому что в это время тренируется не внимание, а терпение. Без терпения же невозможна никакая духовная жизнь, невозможен никакой духовный подвиг. Вы не переживайте, что приходится бороться со сном, что у вас уже рассеивается внимание… Эти полчаса или для кого-то час не потеряны. Если вы всё-таки боретесь, вы проходите науку терпения. По словам апостола Павла, терпение соделывает искусство. То есть, чтобы искусным стать, надо пройти науку терпения, укрепиться в терпении. Терпеливый человек очень много может.

Поэтому вы не переживайте, что не хватает сил. Ведь, может быть, это самые драгоценные минуты, в которые вы понуждаете себя, боретесь. Святые отцы говорят: кто не в борении, тот в прелести. Борьба нужна духовная. Святые отцы даже начинали переживать, когда всё гладко: молитва идёт, никаких искушений, никакой тяготы. Значит, что-то тут не так. Нужна борьба всегда. Не бойтесь борьбы. Это наука смирения, которой я вас всё время пытаюсь научить.

Высшая степень науки смирения – это встречать любую борьбу мягко, не напрягаясь. Что бы ни случилось – оставаться мягким. Мягкий человек очень многое может. Его гни, мочаль, размазывай, а он снова встаёт и встаёт. А жёсткий человек ломается. Но этот уровень долгим-долгим опытом приобретается. Я вот вам сейчас говорю эти вещи, а сам-то не имею, потому что нужно долго-долго одно и то же делать.

Знаете, мальчишки очень любят фильм «Карате-пацан», где в роли бойца восточных единоборств – актер и каскадер Джеки Чан. Так вот, пришёл к учителю мальчик, которого на улице били, и говорит: «Научи меня карате, чтобы я защищался». Тот согласился: «Снимай куртку и вешай вот сюда». Мальчик снимает, вешает. Учитель продолжает: «Снимай, обратно надевай». И так – много-много раз… Пацан не может понять, ведь он пришёл учиться искусству боя, а тут дурь какая-то. Оказалось, залог успеха в рукопашном бою – долготерпение. Именно в этом заключается искусство и духовного боя, когда монахи-воины борются со своими страстями, с сатаной. Долготерпеливый выстоит до конца. Нужно научиться ломать внутренние противоречия, ломать своё «не хочу», ломать свою торопливость, ломать свои планы. Не как ты планируешь, а как Бог даст – так должно быть.

 

Протоиерей Сергий Баранов

23 августа 2015 г.

Опубликовано

Проповедь в день памяти преподобного Серафима Саровского

День памяти преподобного Серафима мы всегда переживаем так тепло и сердечно, потому что этот святой особенный. Я бы даже употребил слова «радостный святой». Потому что всё, что с ним связано, сразу вызывает в человеке чувство радости. Его жизнь всегда была наполнена радостью. И не случайно он имел такой обычай – любого приходящего к нему встречать словами: «Христос Воскресе, радость моя!» Потому что он сам всегда находился в состоянии радости и излучал эту радость на приходящих к нему. А самое главное – он умудрялся черпать эту радость в общении с любым грешником, который приходил. Самое уникальное – не когда ты сам находишься в святости, но когда ты за любого грешника переживаешь и оцениваешь его как подарок судьбы для себя. Это удивительное состояние могли переживать только святые.

Хочу обратить ваше внимание на то, что непреложное условие радости вот этого состояния Царствия Небесного – это отсутствие в вашем словаре слов «почему» и «зачем». Если у вас они есть – никогда не будет совершенного такого, доброго духовного состояния, потому что всё время его будут портить слова «почему» и «зачем». Они всегда будут вставать в противоречие нашей душе. Собственно, и сами по себе эти понятия несут в себе противоречие.

Иногда человек обретает сокровище. Вспомним евангельскую притчу о сокровище: нашел купец драгоценную жемчужину и распродал всё своё состояние, чтобы купить её и радоваться этой бесценной жемчужине. Что подразумевается под этой жемчужиной? По словам блаженного Августина, это истинная вера, благодать Божия, вечное спасение, Сам наш Спаситель Господь Иисус Христос. Вот когда человек знает о такой жемчужине и начинает искать её, когда у него есть духовное событие, есть молитва как образ его бытия, тогда он весь сосредоточен на этой радости состояния Царствия Небесного. И он просто отключается от всех других проблем, от всех «почему», «зачем». Он просто их не видит, потому что занят, отвлечён.

Наша духовная жизнь должна давать вот такие результаты. Добрые результаты, когда мы настолько ими пленены, настолько в них полностью находимся, что нам не хочется ничего плохого – ни думать, ни говорить, ни вспоминать, ни противоречить. Не случайно Господь указывал на высшее состояние Царствия Небесного, которое находится внутри человека. Это любовь к врагам. То есть это совершенное отсутствие противоречий в сердце человека. И нет на земле никого и ничего, что может омрачить его сегодняшний день.

Достигнуть этого, конечно, нелегко. Но хотя бы ориентиры правильные в жизни надо иметь и понимать, что хорошо и что плохо. Иногда мы в своём лицемерии начинаем себя оправдывать, сознательно искажать понятия – что хорошо и что плохо, что духовно, что не духовно. Обманываем свою совесть и живём лицемерно. А потом недоумеваем, почему у нас нет радости в душе. Так и не будет её, потому что условия духовные не соблюдаются для радости.

Никогда не будет у нас идеальных условий внешних для хорошего самочувствия. Господь говорит: Ибо вот, Царствие Божие внутри вас есть (Лк. 17, 21). То есть это внутреннее состояние. Человек сегодня влюбился. У него осталась та же работа, тот же начальник, те же соседи, может быть, алкоголики. Но он сегодня в состоянии любви. И он летит по городу, улыбается, он всех любит, всем всё прощает, потому что у него сегодня случилось что-то большее, чем работа, начальник, соседи, коммунальные услуги, погода… Христиане должны жить теми первоочередными задачами, мыслями, которые связаны с Богом, а потом всё остальное.

Поздравляю ещё раз всех вас с праздником, с днем ангела-хранителя нашего монастыря – преподобного Серафима Саровского. Как хорошо, что у нас и Серафим Саровский, и Сергий Радонежский – эти два величайших русских святых – покровительствуют теперь нашему монастырю. Будем не просто пользоваться по праву их покровительством. Будем подражать им, чтобы не огорчать их.

 

Протоиерей Сергий Баранов

1 августа 2015 г.

Опубликовано

Вместе с друзьями из монастыря

ГАЙ. 10 июля 2015 г. Воспитанник отделения милосердия для немобильных (лежачих) детей Саша Петрусь отметил свой 31-й день рождения вместе с друзьями из монастыря.

По уже сложившейся традиции поздравить Сашу приехали верные друзья наших ребятишек из Орска: председатель попечительского совета детского дома-интерната, настоятель кафедрального собора св. вмч. Георгия Победоносца г. Орска протоиерей Сергий Баранов, член попечительского совета детского дома Оксана Соломатина.

Также в этот день побывали в гостях у детей иеромонах Павел Гелястанов из Новоспасского монастыря Москвы, Юлия Притула, исполняющая обязанности руководителя пресс-службы Орской епархии, и гайский художник Анатолий Колодезной.

Ребятишки радостно встретили гостей. Встреча прошла по-домашнему тепло, весело, с песнями и играми. Было много добрых слов и пожеланий. Порой для наших деток доброе слово бывает важнее всего остального! Ведь еще Марк Твен говорил: «Доброта – это то, что может услышать глухой и увидеть слепой».

Особенно рады ребятишки встрече с отцом Сергием. Батюшка человек простой в общении, интересный и дружит с юмором. С ним можно повеселиться и поиграть! Ребятишки знают, что ему можно рассказать о своих радостях и горестях, он всегда всех внимательно выслушает и даст добрый совет.

Такие встречи помогают сделать жизнь наших детей счастливее и радостнее. Конечно, наши воспитанники значительно отличаются от окружающих, но каждый из них также как и любой другой человек, имеет чувства, желания, нуждается в сочувствии, поддержке и понимании.

Несмотря на свой тяжелый диагноз «спастический выраженный тетрапарез», Саша очень жизнерадостный и талантливый мальчик. Он очень любит рисовать. Его работы не могут никого оставлять равнодушными, ведь он рисует, удерживая карандаш зубами. Анатолий Колодезной дал положительную оценку рисункам Саши. Они обменялись своими работами: Анатолий Филиппович подарил ему свою картину, написанную маслом «Осень в деревне», а Саша подарил художнику один из своих рисунков.

Многочисленные исследования ученых в области олигофренопедагогики показали, что творческий потенциал детей с ограниченными возможностями огромен, и Саша это доказывает ежедневно.

Замечательный праздник – день рождения Саши удался! Главное в этой встрече – общение с друзьями. Эта встреча оставила массу впечатлений и теплоту на душе. Радостно сознавать, что один из будничных дней ребят с инвалидностью нам, взрослым, удалось сделать праздничным, светлым, приятным и запоминающимся.

Светлана Дубовенко
Фото автора

Опубликовано

Проповедь на годовщину смерти монахини Магдалины (Мурашовой)

Когда душа выходит из тела – это очень непривычное для неё состояние. Оно незнакомо ей. Очень необычное, нестандартное. А всё, что для человека необычно, его пугает. И поэтому душа трепещет и пугается своего нового состояния, когда вдруг она разделяется с телом. С телом, в котором привыкла жить, которое она оценивает как свой дом. И вдруг она выходит и разделяется с ним, и от этого очень пугается.

Во-вторых, душа трепещет и пугается, потому что вдруг остаётся одна. Она пытается хватать своих родственников, кричать им. Но они в другом мире, они её не слышат. И вот это состояние одиночества тоже очень сильно пугает новопреставленную душу.

И, конечно, очень пугает её участь, потому что, когда душа выходит из тела, вмиг пелена с глаз спадает, и она вдруг видит себя обнаженной во всей полноте своих грехов. Видя количество своих грехов, она ещё больше ужасается и ждёт предстоящего суда. Она пугается, что ей нечем оправдаться – грехов очень много, а трудов очень мало. И вот это состояние одиночества, трепета и страха мы можем как-то ей облегчить, когда мы сугубо молимся об этой душе.

Наша молитва – это не просто сотрясание воздуха, не просто какая-то традиция. Наша молитва имеет бытие, она жива, она действенна. И поэтому, чем крепче молитва, чем внимательнее молитва, тем больше та одинокая душа получает от нас утешения. Она уже перестаёт переживать своё одиночество. Она начинает ощущать, что все-таки люди, оставшиеся в том мире, своей молитвой, своей любовью и своим участием находятся с ней и помогают ей.

Когда она избавляется от этого первого страха, от первого шока, она начинает понимать, что и Господь с ней. Поэтому она начинает так крепко молиться, как на земле никогда не молилась. Ведь на земле мы не переживаем вот этого крайнего страха. У нас всё как-то так вяло: вроде бы, страшно, а вроде бы, и нет. Но там всё настолько открыто и обострено, что душа понимает: она без Бога – ничто. Поэтому она начинает кричать, Богу молиться. Хорошо, если она в этой жизни научилась молиться. Ей там будет проще. А если она в этой жизни не приучила себя к словам: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя», то там ей будет тяжело: непривычно, нетипично.

Царствие Небесное нашей сестре – монахине Магдалине.

Как быстро год прошёл, даже и не заметили. Кажется, только вот она была с нами, и уже год как её нет. Но для нас быстро, а кто его знает, как там ей этот год – долго или быстро. Там всё по-другому. Поэтому будем переживать за неё и, переживая, молиться: «Господи, упокой монахиню нашего монастыря!» Она умерла второй. Первой умерла монахиня Татиана. Но она не жила с нами. А монахиня Магдалина жила именно в нашем монастыре. За ней мы ухаживали, знали её… Царствие ей Небесное!

 

Протоиерей Сергий Баранов
9 июля 2015 г.

Опубликовано

Когда в человеке живет любовь – это и есть рай для человека

Слово на городском торжестве в День семьи, любви и верности

Государство неслучайно выбрало для светского праздника день памяти святых благоверных Петра и Февронии. Ведь, по большому счету, именно церковное понятие Царствия Небесного и райского состояния – это и есть состояние любви. Когда в человеке живет любовь, заполняет его сердце, всё его существо – это и есть рай для человека. Неслучайно Евангелие говорит, что Бог есть любовь. И когда человек в любви, тогда он в Боге. И нет ничего слаще, приятнее и возвышеннее, чем находиться в состоянии любви.

Это мы понимаем и на примере наших ежедневных жизненных отношений. Это бывает, когда мы ещё совсем маленькими любим своих маму и папу. Это бывает, когда мы взрослеем и встречаем свою возлюбленную. Состояние любви – это состояние одухотворения, состояние поэта. Влюблённый человек готов бежать по городу и говорить: «Я всем всё прощаю, я совсем не хочу помнить плохого!» Почему так происходит? Потому что он находится в состоянии любви. И поэтому именно церковное понятие Царствия Небесного, рая – это и есть состояние любви.

Другое дело, что современный мир иногда искажает это понятие, понимает его однобоко, очень узко. Но Церковь говорит о приметах любви словами апостола Павла, что любовь никогда не перестаёт и любовь не ищет своего. То есть если любовь, то она навсегда. Для любви счастье – отдавать. И совсем не искать своего, а про своё забывать. Если человек вот так, правильно понимает любовь, то у него она будет настоящей, бесконечной. И это будет преддверием Царствия Небесного уже на земле. Человек может его ощутить. Те люди, которые искренни в вере и которые сохранили чистую, бескорыстную, безвозмездную любовь, они уже здесь, на земле, предвкушают Царствие Небесное. А представляете, как им будет Там хорошо?

К сожалению, некоторые молодые люди сейчас сводят любовь к каким-то примитивным, низменным, порочным отношениям. И я всегда говорю: посмотрите на стариков. Нет красоты, нет здоровья, нет молодости, но они всё равно любят друг друга. Значит, любовь в чём-то другом. Не в красоте, не в плотских отношениях. Любовь – возвышенное, очень тонкое состояние души человека.

Мне так приятно видеть всех вас, влюбленных до сих пор. Низкий вам поклон. От всей епархии, от всего нашего духовенства поздравляю вас с этим святым праздником. Счастья вам, здоровья и любви. А любовь – это есть Царствие Небесное.

 

Протоиерей Сергий Баранов

8 июля 2015 г.