Однажды преподобный Паисий Афонский, как он сам рассказывал, уединившись в тишине своей отшельнической кельи, исполнял монашеское правило. В тишине и уединении сердце было настроено на тихую, мирную, внимательную молитву. В какой-то момент душа преподобного стала мягко переходить в состояние созерцания, и он увидел Нетварный Свет, который заполнил собой всё пространство кельи и самого Паисия. Он, этот Свет, заполнял собой, пронизывал всё пространство и самого преподобного, наполняя всё его существо миром и неэкзальтированным, тихим блаженством, которое приводило святого в состояние кротости и смирения. Сколько длилось это состояние созерцания Нетварного Света Божия, отец Паисий не мог сказать. После посещения благодати он стал приходить понемногу в себя, присел на стул. Взял со стола стакан с водой и попил, потом через время что-то скушал… и заплакал. Заплакал от того, что буквально некоторое время назад он был весь пронизан неземной благодатью и вдруг, только ещё она отошла, как он потянулся к таким простым, земным вещам, как ястие и питие.

Преподобный после опыта посещения Духом Святым пережил очень остро и больно своё человечество, которое требует своего.

«Я, прах и пепел, – рассуждал отец Паисий, – должен был после встречи с Господом забыть не только о еде, но и о самом себе. Ну, какой я всё же ещё земной…»

Посещение Божие бедного человека всегда сопровождается чувством своего недостоинства и глубокого покаяния, в отличие от прелестных бесовских состояний, которые искушают подвижника мнением о себе, о своем достоинстве. Приводя этот пример, хочу остановиться на другом моменте, а именно на том, что и преподобный Паисий, и все великие отцы Церкви отмечали то, что во время прихода обильной благодати в состоянии созерцания всегда теряли счёт времени или, лучше сказать, выходили из времени. Соединяясь с Господом, в состоянии обо́жения они входили в Его свойства, одним из которых является пребывание вне времени. Ныне и присно, и во веки веков неизменно. Сколько человек пребывает в исступлении – может, день, может быть, пять минут, он не понимает. У Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день.

Почему я останавливаю ваше внимание на этой теме? Хочется разрешить недоумение, которое присутствует в нашем духовном пространстве. Это непонимание того, почему, вопреки русской монашеской практике, в греческих монастырях и, в частности, на Святой Горе Афон, присутствует традиция быстрого чтения, произношения молитвы Иисусовой. Ни в коем случае не имею желания строить разговор апологетически, как спор. Просто пытаюсь поделиться некоторыми доводами. И в первую очередь, хочу начать с самого простого – у них есть результат, который мы констатируем как факт. Он есть и очень хороший. Этот результат оправдывает средства. На Афоне желающим научиться Иисусовой молитве дают заповедь – творить её как можно больше. Сначала просто устно, немного утомляя новоначального монаха послушаниями для того, чтобы не было сил и времени на рассуждения, мечтания. Просто, сухо, много, без богословия и высокоумия.

В это время преследуются две цели. Во-первых, говоря её максимально много, в будущем даже непрестанно, мы просто ломаем нашу непривычку, которая противоречит новому для нас делу – постоянному произношению молитвы Иисусовой. Мы просто ломаем своё «не хочу». Это похоже на молодого ослика, который хочет бежать вперёд на смену впечатлениям, а его заставляют идти скучно по кругу. Он буянит, брыкается, но потом смирится и мирно пойдет, как надо. Здесь просто нужно перетерпеть, сломать свою непривычку; и когда ум смирится, непривычное постепенно станет привычным, а затем и приятным.

Второй момент, очень важный – держать ум в словах молитвы и думать о молитве. Это совершенно не одно и то же.

В этих двух моментах присутствуют совершенно разные состояния ума. И это закладывается именно здесь, в самом начале практики Иисусовой молитвы. Ум должен быть простым, несложным, я сказал бы, даже сухим, ни в коем случае не нужно позволять ему быть логическим, думающим, размышляющим. Это приводит к прелести.

Некоторые говорят, что между каждой молитвой нужно оставить интервал, чтобы размыслить о ней, что-то пережить. Мы так не делаем. Одна молитва тут же переходит в другую, без пауз и интервалов, в которые могут войти помыслы. Мы ничего не обдумываем, не анализируем. Анализ – свойство рассудочное. Мы держим ум не в этом состоянии. Мы просто держим его в словах молитвы, здесь другая природа ума. Эта природа ума не в логике, а в интуиции. Максимальное произношение молитвы Иисусовой сначала ломает непривычку к этому простому деланию, а затем приводит это делание из области логики в область интуиции.

Привычное уже делается интуитивно. У интуиции своя особенность: она мыслит не логическими цепочками, а мгновенным впечатлением. Попробую объяснить. Чтобы описать свежее, нежное весеннее утро с прозрачным, чистым, далеким небом, богатством весенних ароматов, колоритом новых красок, журчанием ручьев и щебетанием птиц, мне придётся исписать минимум лист, а то и больше, гораздо больше. И в то же время я могу, выйдя на весенний луг, всё это пережить в одну секунду, всё сразу: свет, цвет, звук, запах. Сразу всё – одним впечатлением, и это будет объективно и очень реально.

Однажды мы беседовали с моим другом, иеромонахом, который не мог понять и в связи с этим принять практику быстрого чтения молитвы Иисусовой. Он был образованным, грамотным, логическим человеком, и мне пришлось объяснять ему логически. Скажи, пожалуйста, как быстрее ты сможешь читать книгу – вслух проговаривая слова или про себя умом? Конечно, умом.

Тогда пойдем дальше. Ты образованный, должен знать технику быстрого чтения, когда взгляд и ум пробегают по странице текста, не отвлекаясь на литературную его часть, а выхватывает сам смысл без лингвистических особенностей. Да, есть такое.

Но если такое возможно со сложным повествовательным текстом, в котором мысль, событие сменяют одно другое, тем более, это возможно с короткой молитвой, которая одна и та же. Мы её говорим и говорим, не делая промежутков, в которые может войти постороннее. А затем, когда она становится привычкой, её хочется говорить и говорить больше и больше, как только останавливается одна, ты говоришь уже другую, совершенно не теряя внимания и не отвлекаясь ни на что.

Очень важный момент в практике Иисусовой молитвы – войти в состояние безвидности, когда ум, творя молитву, живёт не логическим образным мышлением, а более простым, безвидным, внутренним. Такой ум очень быстрый, легкий, потому что простой. Он может творить молитву очень быстро и много. Какая повозка поедет быстрее? У которой меньше помех на дороге. Чем путь будет более гладким, тем быстрее движение. Всё дело в помыслах, это как раз те помехи, которые тормозят движение.

Помыслы приходят из области образного, логического мышления. Переведи ум в область безо́бразного, простого состояния, и помех будет меньше. Это лучше получится, если ваш ум будет не вовне и не в голове, а если вы через труд и постоянство научите его находиться у сердца. Там, внутри, очень тихо, безвидно, сосредоточенно. Если монах знает это место и имеет навык быстро находить его, это позволит ему быть в наибольшей безопасности от помыслов.

Я употребил понятие «у сердца», а не в сердце. Это очень важно, ибо вход в сердце – дело благодати, наше дело – стоять у дверей и смиренно стучать. В эту область нельзя вламываться. Это святая святых, ключ от этой двери только у Бога. Никакие технические средства не позволят тебе туда войти самому. Я повторяю: смиренно стоим у двери и стучим, даже лучше – просто стоим и ждём. Но если смирение, труд и постоянство дали вам навык находить место у сердца, это уже очень много. Преддверие рая уже пахнет раем – там тихо и мирно.

Еще хочу повторить: внимание на молитве Иисусовой приобретается не только и не столько напряжением, сосредоточением. Очень важно изменить природу ума, из логического, образного перевести его в безо́бразный, простой, который в связи со своей простотой и будет более сосредоточенным. Сосредоточенным естественно, без напряжения. В простом – просто.

Здесь молитва происходит без лингвистической её формы, а одним впечатлением, мгновенно, тем более у человека, имеющего навык к ней, у которого она происходит через интуицию, очень просто и в тоже время очень точно. Без иллюзий, фантазий. Бог прост, Он и переживается просто, без помех, препятствий. Святые отцы учились не преодолевать препятствия, а обходить их, не задерживаясь на борьбу, двигаясь только вперёд, быстрее и быстрее. Ничего удивительного, что их внутреннее умное движение ускорялось, затем ускорение отрывало их от земли, прекращались законы трения, соприкосновения, а затем движение переходило из горизонтального, временного направления в вертикальное – к Богу. Вертикаль останавливает время. Это область бытия Духа Святого.

И еще очень важный момент: наша цель – не внимание, а Бог. Вниманием простой, несложный ум позволяет нам Его видеть безвидно и слышать неслышно. Это средство к Богообщению, которое мы приобретаем в Иисусовой молитве.

Однажды мне сказали, что, молясь Иисусовой молитвой, трудно молиться за кого-то, потому что образ того, за кого ты молишься, отвлекает тебя от Бога. Это действительно так, если ты не имеешь навыка молиться внутри безо́бразно. Но если твой ум приобрел этот опыт безо́бразного мышления, то тот, о ком ты молишься, проходит через твою Иисусову молитву одним простым впечатлением, не отвлекая его от главного – Бога. Ты переживаешь человека, как точку без сопутствующих описаний, примет, сложностей. И самое главное, что двух-трёх ты переживаешь не как две-три точки, а как одну. И всё человечество – как одно простое целое.

Когда учат игре на фортепиано, сначала ставят руку. Если этого не сделать в самом начале, музыкант будет «хромать» в своем творчестве всю жизнь. В любой науке сначала закладываются фундаментальные понятия. В науке из наук – Иисусовой молитве – учитель в самом начале ставит правильное направление движения ученика. Это происходит даже сначала непонятно для послушника, он не всё понимает: почему именно так, просто доверяет опыту старца.

Самое главное – с самого начала выстроить психологию новоначального, не в рассудочном, логическом направлении, там он Бога не найдет. Он должен развиваться духовно не в логике, а в интуиции. В связи с этим его жизнь выстраивают так, чтобы он поменьше рассуждал, философствовал, богословствовал. Иначе приобретёт сложный логический ум. В это время ему полезно побольше трудиться, немного утомляя себя, чтобы не было желания порассуждать, поболтать, помечтать. И делать побольше молитвы устной, которая, во-первых, будет давать навык нахождения с ней и, во-вторых, опять же приучит к немногословию ни устами, ни умом. Не нужно заставлять новоначального вдумываться в слова молитвы. Вы так будете провоцировать, стимулировать его думы. Молитва происходит не там и не так. Это состояние не рассудочное, а, скорее, харизматичное.

Поменьше мыслей, впечатлений, эмоций, поменьше сложностей и побольше простоты, стабильности, трудолюбия. Всё придёт естественным образом. Не случайно часто говорят: «Твори Иисусову молитву – она сама тебя научит, а духовник со стороны присмотрит».

И в заключение: простое может делаться быстро именно потому, что оно несложно. В чём пример нам афонские отцы – практики, опыт которых нельзя понять теоретически, не войдя деятельно в их святой труд.

Протоиерей Сергий БАРАНОВ.

Январь 2016 г.