– Когда идешь на исповедь, то некоторое время после неё дрожит всё внутри, сердце колотится, ноги подкашиваются. Что это за состояние?

– Это состояние, когда дрожит сердце и подкашиваются ноги. Не надо всё усложнять и копаться в каких-то тонкостях. Мы этим делаем свой ум сложным. Ну, подкашиваются – и подкашиваются. Не померла – и, слава Богу. И сердце потрепетало, да и встало на место. Если мы начнём много размышлять, нам бес столько тем подбросит, что мы с утра до вечера будем только и думать: а почему это так, а почему она так посмотрела, а зачем так сказали, а почему сегодня утро такое. У нас времени не останется на основное наше дело: на молитву, на покаяние, на дела.

Вот стоит монахиня. Её послали снег расчищать, а она стоит и размышляет: и зачем такую лопату сделали, черенок какой-то коротковатый, а вот здесь можно было бы по-другому сделать, здесь бы вот железочку подбить, шурупчики коротковаты, могут скоро вылететь. И здесь ей хочется сказать: «Дура! Иди снег убирай». Понимаете, бес нас всё время ловит, чтобы отвлечь. Это его главное оружие – отвлечь от главного. Отвлечь на что угодно. Вот стоит та же монахиня, ей нужно снег убирать, а она думает про экономический кризис. Или, помните, как в моей пьесе «Дураки»: вчера у Люси голова болела, а вы шумели и переживали за экономику Парагвая, а элементарные вещи не отследили, простые самые. Поэтому надо помнить: это важнейшее оружие сатаны – ввести нас в думы о чём-то второстепенном, чтобы потерять главное.